Учение о святой троице. Как понимать, что христианский бог един, но троичен в лицах Понятие троицы в православии

Учение о Святой Троице В борьбе с арианством святитель Амвросий решительно становится проповедником догматического вероопределения I Вселенского Собора. Поэтому в его тринитарной схеме центральное место занимает учение о Втором Лице, о Его Божестве. Подчеркивая

ГЛАВА IV. Учение о Святой Троице. Св. Григорий с возможной для него точностью и определенностью раскрыл учение о каждом Лице Св. Троицы в отдельности и Их взаимных отношениях, как в имманентной жизни Божества, так и в проявлении в мире. Теперь, в качестве вывода из

II. УЧЕНИЕ ОРИГЕНА О СВЯТОЙ ТРОИЦЕ

Православное учение о страстях Святоотеческая аскетика в своем многовековом опыте выработала учение о страстях, как источнике греха в нас. Отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не самое уже осуществленное злое дело. Это последнее есть

IV. УЧЕНИЕ О СВЯТОЙ ТРОИЦЕ.

Доктрина о Троице традиционно помещается в начале работ по богословию, причем в немалой степени это вызвано влиянием христианских Символов Веры. Эти Символы открываются заявлением о вере в Бога. Поэтому, многие богословы считают естественным следовать этой схеме, помещая рассмотрение доктрины о Боге вначале своих работ. Так, Фома Аквинский, вероятно наилучший представитель этого классического способа построения богословских работ, считал естественным начать свой труд «Summa Theologiae» с рассмотрения Бога в целом, и Троицы в частности. Следует однако подчеркнуть, что это лишь одна из имеющихся возможностей. В качестве примера рассмотрим, как располагаются доктрины о Боге в труде Фридриха Д. Э. Шлейермахера «Христианская вера».

Как было отмечено выше, подход Шлейермахера к богословию начинается с констатации общего человеческого «чувства абсолютной зависимости», которое затем истолковывается в христианском смысле как «чувство абсолютной зависимости от Бога». В результате целой цепи логических выводов из этого чувства зависимости, Шлейермахер приходит к доктрине о Троице. Эта доктрина помещена в самом конце его книги, в качестве приложения. С точки зрения некоторых его читателей, это доказывает, что Шлейермахер считал доктрину о Троице приложением к своей богословской системе; для других, это было последним словом в богословии.

Доктрина о Троице представляется, несомненно, одним из наиболее сложных аспектов христианского богословия, который требует тщательного рассмотрения. Ниже, мы попытаемся как можно яснее изложить соображения, которые сопровождали эволюцию этой доктрины. Начнем наше рассмотрение с ее библейских оснований.

БИБЛЕЙСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДОКТРИНЫ О ТРОИЦЕ

Невнимательному читателю Священного Писания может показаться, что всего два стиха в нем могут быть истолкованы как указывающие на Троицу — Мф.28.19 и 2 Кор. 13.13. Эти два стиха глубоко, укоренились в христианском сознании — первый из-за его ассоциаций с крещением, второй, благодаря частому использованию в молитве. Однако, едва ли можно считать, что эти два стиха, взятые вместе или в отдельности, составляют доктрину о Троице.

К счастью, основания этой доктрины не ограничиваются двумя стихами. Эти основания можно найти в самой всеохватывающей божественной деятельности, чему свидетельством служит Новый Завет. Отец открывается в Сыне через Святого Духа. В новозаветных Писаниях существует теснейшая связь между Отцом, Сыном и Святым Духом. Новый Завет вновь и вновь соединяет вместе эти три элемента как части большего целого. Полнота божественного спасительного присутствия может, как представляется, быть выражена в сочетании всех трех элементов (см., например, 1 Кор.12.4-6; 2 Кор.1.21-22; Гал.4.6; Еф.2.20-22; 2 Фес.2.13-14; Тит.3.4-6; 1 Пет. 1.2).

Ту же троичную структуру можно усмотреть также и в Ветхом Завете. На его страницах можно выделить три следующие основные «персонификации», которые естественно приводят к христианской доктрине о Троице:

1. Мудрость. Эта персонификация Бога особенно очевидна в книгах мудрости, например Книгах Притчей, Иова, Екклесиаста. Божественная мудрость рассматривается здесь как Личность (отсюда и идея о персонификации), существующая отдельно, но все же зависимая от Бога. Мудрость (которой всегда придается женский род) изображается активной в творении, оставляющей на нем свою печать (см. Пр. 1.20-23; 9.1-6; Иов.28; Екк.24).

2. Слово Божье. Здесь, божественная речь рассматривается как отдельная сущность, существующая независимо от Бога, хотя и порожденная им. Слово Божье изображается исходящим в мир и сообщающим людям волю и замыслы Божьи, несущим руководство, суд и спасение (см. Пс.118.89; Пс.46.15- 20; Ис.55.10-11).

3. Дух Божий. Ветхий Завет использует словосочетание «дух Божий» для обозначения божественного присутствия и силы в творении. Дух Божий должен присутствовать в ожидаемом Мессии (Ис.42.1-2) и должен быть действующей силой нового творения, которое возникнет, когда старый миропорядок, в конце концов, прекратит свое существование (Иез.36.26; 37.1-14).

Эти три «ипостаси» Бога не составляют доктрину о Троице в строгом смысле этого слова. Они лишь указывают, как Бог действует и присутствует в творении и через творение, по отношению к которому Бог выступает как одновременно имманентный и трансцендентный. Чисто унитарная концепция Бога оказалась не в состоянии передать это динамичное понимание Бога. Именно этот образ божественной деятельности выражается в доктрине о Троице.

Доктрину о Троице можно считать результатом долгих и всесторонних размышлений о божественной деятельности, явленной в Священном Писании и продолжающейся в жизни христиан. Это не означает, что Писание содержит доктрину о Троице; Писание лишь свидетельствует о Боге, Который явлен в трех лицах. Ниже мы рассмотрим процесс эволюции этой доктрины и ее характерных терминов.

ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОКТРИНЫ: ТЕРМИНЫ

Терминологический аппарат, связанный с доктриной о Троице, несомненно представляет одну из наибольших трудностей для студентов. Фраза «три лица, одна сущность» представляется, мягко говоря, не совсем понятной. Однако, понимание того, как возникли эти термины, можно назвать, вероятно, наиболее эффективным способом уразуметь их значение и важность.

Можно утверждать, что характерная тринитарная терминология обязана своим возникновением Тертуллиану. Согласно одному исследованию, Тертуллиан ввел в латинский язык 509 новых существительных, 284 новых прилагательных и 161 новый глагол. К счастью, не все они получили распространение. Поэтому, едва ли следует удивляться, что когда он обратил свое внимание на доктрину о Троице, появился целый ряд новых слов. Три из них имеют особое значение.

1. Trinitas. Тертуллиан придумал слово «Троица» (лат. «Trinitas»), которое с тех пор стало столь характерным для христианского богословия. Хотя исследовались и другие возможности, влияние Тертуллиана было настолько глубоким, что этот термин стал нормативным в Церкви.

2. Persona. Тертуллиан ввел это слово для передачи греческого термина «hypostasis»‘, которое становилось общепринятым в грекоязычной части Церкви. Ученые вели долгие споры о том, что имел в виду Тертуллиан под этим латинским термином, который неизменно переводится как «личность», или «лицо» (см. раздел «Определение личности» в предыдущем разделе). Нижеприводимое объяснение получило широкое признание и проливает некоторый свет на трудности, связанные с понятием о Троице.

Термин «persona» буквально означает «маска», которую носили актеры в римском театре. В те времена актеры носили маски, чтобы дать понять зрителям, каких персонажей они играют. Термин «persona» приобрел целый ряд значений, связанных с «ролью, которую кто-то играет». Вполне возможно, что Тертуллиан хотел, чтобы его читатели понимали идею о «одной сущности, трех лицах», как указание на то, что один Бог играет в великой драме человеческого искупления три отдельные роли. За множественностью ролей стоит один актер. Сложность процесса творения и искупления не подразумевала существования множества богов, а лишь то, что существовал один Бог, который в «плане спасения» (термин, который будет рассмотрен подробнее в следующем разделе) действовал разными способами.

3. Substantia. Тертуллиан ввел этот термин для выражения идеи об основополагающем единстве Троицы, несмотря на сложность откровения Бога в истории. «Сущность» это то, что есть общего у трех Личностей Троицы. Ее не следует воспринимать как нечто, существующее независимо от трех Личностей. Напротив, она выражает фундаментальное единство, несмотря не внешнюю видимость различия.

ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОКТРИНЫ: ИДЕИ

Развитие доктрины о Троице лучше всего рассматривать как органически связанное с эволюцией христологии (см. в следующей главе). С развитием христологии все большее признание получала идея о том, что Иисус «единосущен» (homoousios) Богу, а не «подобосущен» (homoiousios) Ему. Однако, если Иисус — Бог в любом значении слова, что же из этого следует? Означает ли это, что существует два Бога? Или требуется радикальное переосмысление природы Бога. С исторической точки зрения можно утверждать, что доктрина о Троице близко связана с развитием доктрины о божественности Христа. Чем настойчивее христианская Церковь утверждала, что Иисус Христос — Бог, тем больше требовалось прояснение отношений Христа с Богом.

Как мы видели, отправной точкой христианских размышлений о Троице служит новозаветное свидетельство о присутствии и деятельности Божьей во Иисусе Христе и через Святого Духа. С точки зрения Иринея Лионского, весь процесс спасения, от начала до конца, свидетельствовал о действиях Отца, Сына и Святого Духа. Ириней воспользовался термином, который в дальнейшем занял видное место в рассуждениях о Троице: «экономия спасения» (в русской православной традиции — «домостроительство спасения» — прим. ред.). Слово «экономия» требует пояснений. Греческий термин «oikonomia» означает «то, каким образом устроены чьи-либо дела» (таким образом становится понятной его связь с современным значением этого слова). С точки зрения Иринея Лионского, термин «домостроительство спасения» означал «то, как Бог устроил спасение человечества в истории». Иными словами говоря, речь идет о плане спасения.

В то время Ириней подвергся суровой критике со стороны некоторых гностиков, которые утверждали, что Бог-Творец отличается от Бога-Искупителя. В излюбленном Маркионом виде эта идея приобрела следующую форму: ветхозаветный Бог был Богом-Творцом, совершенно отличным от Бога-Искупителя Нового Завета. В результате, христиане должны избегать Ветхого Завета и сосредоточивать свое внимание на Новом Завете. Ириней настойчиво отвергал эту мысль. Он настаивал на том, что весь процесс творения, от первого момента творения до последнего момента истории — дело одного и того же Бога. Существует единый план спасения, в котором Бог-Творец и Искупитель — трудится во имя искупления Своего творения.

В своей работе «Изложение проповеди Апостолов», Ириней Лионский настаивал на отличных друг от друга, но все же связанных между собой ролях Отца, Сына и Святого Духа в плане спасения. Он заявил о своей вере следующими словами:

«Бога Отца несотворенного, Который бесконечен, невидим, Творца вселенной… и в Слово Божие, Сына Божиего, Господа нашего Иисуса Христа, Который в полноту времени, чтобы собрать Себе все, стал человеком среди людей, чтобы… уничтожить смерть, принести жизнь и достичь единения между Богом и человечеством… И в Святого Духа, по-новому излитого на наше человечество, чтобы обновить нас по всему миру в глазах Божьих».

В этом отрывке ясно изложена идея Троицы, то есть такое понимание Бога, при котором каждая Личность отвечает за определенный аспект плана спасения. Доктрину о Троице нельзя относить к бессмысленным богословским рассуждениям, она основана непосредственно на сложном человеческом восприятии искупления во Христе и стремится к объяснению этого восприятия.

Тертуллиан наделил богословие Троицы его характерным терминологическим аппаратом (см. выше); он также определил его характерную форму. Бог един, однако Его нельзя считать полностью изолированным от сотворенного порядка. План спасения доказывает, что Бог активно действует в процессе спасения. Эта деятельность характеризуется сложностью; при анализе божественных действий можно выделить как единство, так и различия. Тертуллиан утверждает, что «сущность» объединяет эти три аспекта плана спасения, а «лицо» проводит между ними разграничение. Три Личности Троицы отличаются друг от друга, но вместе с тем характеризуются как неразделенные (distincti nоn divisi), различными, но не отдельными или независимыми друг от друга (discreti nоn separati). Сложность человеческого восприятия искупления представляет собой, таким образом, результат различных, но скоординированных действий трех Личностей Троицы в человеческой истории без какой-либо потери всеобщего единства Бога.

Ко второй половине четвертого века появились все указания на то, что спор о взаимоотношениях Отца и Сына решен. Признание того, что Отец и Сын «единосущны» положило конец арианской смуте, и в христианской Церкви установилось единомыслие по поводу божественности Сына. Однако необходимы были дальнейшие богословские изыскания. Каковы взаимоотношения между Святым Духом и Отцом? Духом и Сыном? Ширилось признание того, что Святого Духа нельзя исключить из Троицы. Каппадокийские отцы, и особенно Василий Великий, столь убедительно отстаивали божественность Святого Духа, что было положено основание занятию последним элементом тринитарного богословия своего места. Божественность и соравенство Отца, Сына и Святого Духа было установлено. Оставалось лишь разработать тринитарные модели, чтобы наглядно представить это понимание Бога.

В целом, восточное богословие подчеркивало индивидуальность трех Личностей или Ипостасей, и отстаивало их единство, выделяя тот факт, что и Сын, и Святой Дух происходят от Отца. Отношения между Личностями или Ипостасями носят онтологический характер, основанный на том, чем являются эти Личности. Так, взаимоотношения между Отцом и Сыном определялись в свете «рождения» и «сыновства». Как мы увидим, Августин отходит от этого взгляда, предпочитая рассматривать эти Лица в свете их отношений. Вскоре мы вернемся к этому вопросу, рассматривая спор o filioque (см. ниже).

Западный подход, однако, был отмечен тенденцией исходить из единства Бога, проявившегося в делах откровения и искупления, и трактовать отношения трех Личностей в свете их взаимного общения. Именно эта точка зрения была характерна для Августина Гиппонийского и будет рассмотрена нами ниже (см. ниже в разделе «Троица: шесть моделей» в данной главе).

Восточный подход предполагает, что Троица состоит из трех независимых действующих лиц, каждое из которых выполняет свою отличную от других функцию. Эта возможность была исключена двумя позднейшими идеями, которые обычно обозначаются следующими терминами «взаимопроникновение» (perichoresis) и «апроприация». Хотя этим идеям суждено было найти воплощение на более поздней стадии развития доктрины, намеки на них несомненно содержатся в трудах Иринея и Тертуллиана, и находят более яркое выражение в произведениях Григория Нисы. Представляется полезным сейчас рассмотреть обе эти идеи.

Perichoresis

Этот греческий термин, который часто встречается в его латинской (circumincessio) или русской («взаимопроникновение») формах, стал общепринятым в шестом веке. Он указывает на то, как три Личности Троицы связаны друг с другом. Концепция взаимопроникновения позволяет сохранить индивидуальность Лиц Троицы, утверждая в то же время, что каждая Личность участвует в жизни других двух. Для выражения этой идеи часто используется образ «общности бытия», в котором каждая Личность, сохраняя свою индивидуальность, проникает в другие и, в свою очередь, проникается ими.

Как указывают Леонардо Бофф (см. раздел «Богословие освобождения в главе 4) и другие богословы, интересующиеся политическими аспектами богословия, это понятие имеет важные следствия для христианской политической мысли. Утверждают, что взаимопроникновение трех равных Лиц в Троице служат моделью как для человеческих отношений в сообществе, так и для построения христианских политических и социальных теорий. Теперь обратим наше внимание на родственную идею, имеющую в этой связи большое значение.

Апроприация

Эта вторая идея связана с взаимопроникновением и вытекает из него. Модалистская ересь (см. в следующем разделе) утверждала, что на различных стадиях плана спасения Бог существует в различных «формах бытия», так что в один момент Бог существовал как Отец и сотворил мир; в другой, Бог существовал как Сын и искупил его. Доктрина апроприации утверждает, что деятельность Троицы характеризуется единством; в каждом внешнем Ее проявлении участвует каждая Ее Личность. Так, и Отец, и Сын, и Святой Дух участвуют в творении, которое не следует считать работой одного Отца. Например, Августин Гиппонийский указал, что в рассказе о творении в Книге Бытие говорится о Боге, Слове и Духе (Быт. 1.1-3), что указывает на присутствие и действие всех трех Личностей Троицы в этот решающий момент истории спасения.

И все же, принято говорить о творении как о труде Отца. Несмотря на то, что все три Лица Троицы участвуют в творении, оно рассматривается как особый труд Отца. Точно также же, вся Троица участвовала в трудах искупления (хотя, как мы увидим ниже, целый ряд теорий спасения, или сотериологий, игнорируют этот тринитарный аспект креста, что в результате их обедняет). Однако, об искуплении принято говорить как об особом труде Сына.

Взятые вместе доктрины о взаимопроникновении и апроприации позволяют нам воспринимать Троицу как «общность бытия», построенную на участии, объединении и взаимном обмене. Отец, Сын и Дух не выступают в качестве трех изолированных и разделенных составных частей Троицы, как, например, три дочерние компании международной корпорации. Скорее они стали результатом видоизменений Бога, которые проявились в плане спасения и в человеческом восприятии искупления и благодати. Доктрина о Троице утверждает, что за всеми сложностями истории спасения и нашего восприятия Бога стоит один и единственный Бог.

Одно из наиболее утонченных утверждений этого положения принадлежит перу Карла Ранера и содержится в его трактате «Троица» (1970 г.). Рассмотрение доктрины о Троице представляется одним из наиболее интересных аспектов его богословской мысли. К сожалению, однако, это можно назвать также одним из наиболее сложных аспектов мысли этого автора, который и в остальном не отличается ясностью изложения. (Рассказывают об одном американском богослове, который как-то выразил немецкому коллеге свое удовольствие по поводу того, что произведения Ранера становятся доступными на английском языке. «Это прекрасно, что работы Ранера переведены на английский». Его коллега горько усмехнулся и ответил: «А мы до сих пор ждем, чтобы кто-нибудь перевел их на немецкий»).

Один из основных тезисов рассуждений Ранера касается отношений между «практической» и «сущностной» (или «имманентной») Троицами. Они не являются двумя Богами; скорее это два различных подхода Одному и Тому же Богу. «Сущностная» или «имманентная» Троица представляются не более чем попыткой выразить идею о Боге вне пространственно-временных ограничений; «практическая» Троица — то, как Троица познается в «плане спасения», то есть в самом историческом процессе. Карл Ранер выдвигает следующую аксиому: «Практическая Троица есть имманентная Троица, и наоборот». Иными словами говоря:

1. Бог, Который познается в плане спасения, соответствует Самому Богу, это — один и тот же Бог. Божественное сообщение о Самом Себе принимает тройственную форму, поскольку Бог Сам является тройственным. Божественное Самооткровение соответствует самой божественной природе.

2. Человеческое восприятие божественных действий в плане спасения выступает также в качестве восприятия внутренней истории и имманентной жизни Бога. Существует лишь одна сеть божественных отношений; эта сеть существует в двух формах — одной вечной и одной исторической. Одна стоит над историей; другая сформирована и обусловлена ограничивающими факторами истории.

Совершенно ясно, что этот подход (который отражает широкое единомыслие, установившееся в христианском богословии) исправляет некоторые недостатки понятия об «апроприации» и позволяет выявить строгую коррекцию между Самовыявлением Божьим в истории и Его бытием в вечности.

ДВЕ ТРИНИТАРНЫЕ ЕРЕСИ

В одном из предыдущих разделов мы ввели понятие о ереси, подчеркнув, что этот термин лучше всего понимать как «неадекватную версию христианства». В области богословия, такой сложной как доктрина о Троице, едва ли приходится удивляться, что возникло широкое разнообразие взглядов. Не вызывает удивления и то, что многие из них при ближайшем рассмотрении оказались серьезно ошибочными. Две ереси, которые рассмотрены ниже представляют наибольший интерес для студентов богословия.

Модализм

Термин «модализм» ввел немецкий историк догматики Адольф фон Гарнак для описания общего элемента целого ряда ересей, связанных с Ноэтом и Праксеем в конце второго века, и Савеллием в третьем. Каждый из этих авторов стремился утвердить единство Бога, опасаясь в результате применения доктрины о Троице впасть в какую-либо форму тритеизма. (Как будет показано ниже, эти опасения оправдались). Эта, настойчивая защита абсолютного единства Бога (часто называемое «монархианством» — от греческого слова, означающего «единый принцип власти») привела этих авторов к утверждению, что Самооткровение одного единственного Бога в разные времена проходила по-разному. Божественность Христа и Святого Духа следует объяснять в свете трех различных способов или образов божественного Самооткровения. Итак, предлагается следующая тринитарная последовательность.

1. Единый Бог открывается в образе Творца и Законодателя. Этот аспект Бога называется «Отцом».

2. Тот же Бог открывается в образе Спасителя в лице Иисуса Христа. Этот аспект Бога называется «Сыном».

3. Тот же Бог затем открывается в образе Того, Кто освящает и дает жизнь вечную. Этот аспект Бога называется «Духом».

Таким образом, между тремя интересующими нас сущностями нет никаких различий, кроме наружности и хронологического проявления. Как отмечалось выше (см. раздел «Страдающий Бог» в предыдущей главе), это приводит непосредственно к доктрине о патрипассианстве: Отец страдает как и Сын, поскольку между Отцом и Сыном нет никаких фундаментальных или существенных различий.

Тритеизм

Если модализм представлял одно простое решение дилеммы о Троице, то тритеизм предлагал еще один простой выход. Тритеизм предлагает нам представить Троицу состоящей из трех независимых и автономных Существ, Каждое из Которых относится к Божеству. Многим студентам эта идея покажется абсурдной. Однако, как видно из той завуалированной формы тритеизма, которая часто считается лежащей в основе понимания Троицы в произведениях Каппадокийских Отцов — Василия Великого, Григория Назианина и Григория Нисы — работавших в конце IV в., эту же идею можно изложить в более утонченной форме.

Аналогия, которую используют эти авторы для описания Троицы обладает достоинством простоты. Нам предлагают представить трех людей. Каждый из них отделен, однако их объединяет общая человеческая природа. Точно так же обстоит дело и в Троице: есть три отдельных Личности, имеющих, однако, общую божественную природу. В конечном итоге, эта аналогия приводит к завуалированному тритеизму. И все же, трактат, в котором Григорий Ниса развивает эту аналогию, озаглавлен «О том, что нет трех Богов!» Григорий развивает свою аналогию в столь утонченной форме, что обвинение в тритеизме притупляется. Однако, у самого прилежного читателя этой работы часто остается впечатление о том, что Троица состоит из отдельных сущностей.

ТРОИЦА: ЧЕТЫРЕ МОДЕЛИ

Как уже было сказано, доктрина о Троице относится к невероятно сложным областям христианского богословия. Ниже мы рассмотрим четыре подхода, классические и современные, к этой доктрине. Каждый из них проливает свет на определенные аспекты этой концепции, а также дает некоторое представление о ее основаниях и следствиях. Наиболее значительное из классических изложений принадлежит, вероятно, Августину, в то время как в современном периоде выделяется подход Карла Барта.

Августин Гиппонийский

Августин объединяет многие элементы, возникающего единодушного взгляда на Троицу. Это можно увидеть в его настойчивом отрицании какой бы то ни было формы подчиненности (то есть рассмотрения Сына и Святого Духа как подчиненных Отцу в Божестве). Августин настаивает на том, что в действиях каждой Личности можно усмотреть действия всей Троицы. Таким образом, человек сотворен не просто по образу Божьему; он создан по образу Троицы. Проводится важное разграничение между вечной божественностью Сына и Святого Духа и их местом в плане спасения. Хотя Сын и Дух могут представляться последующими Отцу, такое суждение относится лишь к Их роли в процессе спасения. Хотя может показаться, что в истории Сын и Дух занимают подчиненное положение по отношению к Отцу, в вечности Они равны. В этом слышны сильные отголоски будущего разграничения между «сущностной Троицей», основанной на вечной природе Божьей, и «практической Троицей», основанной на божественном Самооткровении в истории.

Вероятно наиболее характерный элемент подхода Августина к Троице касается его понимания личности и места Святого Духа; конкретные аспекты этого подхода мы исследуем позднее, при рассмотрении спора о «filioque» (см. последний раздел в данной главе). Однако, концепция Августина о том, что Святой Дух есть любовь, соединяющая Отца и Сына, заслуживает рассмотрения уже на данном этапе.

Отождествив Сына с «мудростью» (sapienlia), Августин переходит к отождествлению Духа с «любовью» (cantos). Он признает, что для подобного отождествления нет явных библейских оснований; однако он считает его оправданным отступлением от Библии. Святой Дух «позволяет нам обитать в Боге, а Богу в нас». Это ясное определение Духа как основания для союза между Богом и верующими представляется важным, поскольку оно указывает на идею Августина о том, что Дух дает общение. Дух есть божественный дар, соединяющий нас с Богом. Отсюда следует, утверждает Августин, что аналогичные отношения существуют и в Самой Троице. Бог уже существует в тех отношениях, к которым Он хочет привести нас. Точно так же, как Святой Дух служит связью между Богом и верующим, Он выполняет такую же роль в Троице, соединяя Ее Лица. «Святой Дух… позволяет нам обитать в Боге, а Богу в нас. Такое положение стало следствием любви. Поэтому. Святой Дух — Бог, Который есть любовь».

Этот довод подтверждается общим анализом значения любви («cantos») в христианской жизни. Августин, несколько вольно основываясь на 1 Кор. 13.13 («А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них большая»), рассуждает следующим образом:

1. величайшим даром Божьим можно назвать любовь;

2. величайшим даром Божьим также можно назвать Святой Дух;

3. поэтому, Святой Дух является любовью.

Эти рассуждения сведены воедино в следующем отрывке:

«Любовь принадлежит Богу и ее воздействие на нас приводит к тому, что мы обитаем в Боге, а Бог обитает в нас. Мы знаем об этом, потому что Он дал нам Свой Дух. Дух является Богом, который есть любовь, и поскольку не существует большего дара чем Святой Дух, мы делаем естественный вывод, что Тот, Кто является одновременно Богом и Божьим есть любовь».

Этот метод анализа подвергся критике за его очевидные слабости, из которых далеко не последней представляется то, что он приводит к удивительно безличному понятию о Святом Духе. Дух представляется своеобразным клеем, соединяющим Отца и Сына и Их Обоих с верующими. Идея о «соединении с Богом» занимает центральное место в духовности Августина, и то же место она неизбежно занимает в его рассмотрении Троицы.

Одной из наиболее характерных черт подхода Августина к Троице по праву считается развитие им «психологических аналогий». Основания для обращения в этой связи к человеческому разуму можно свести к следующему. Вполне разумно предположить, что, создавая мир, Бог наложил на него свой характерный отпечаток. Где же искать этот отпечаток («vestigium»)? Можно ожидать, что он был оставлен на самой вершине творения. Рассказ о творении в Книге Бытия позволяет нам сделать вывод, что вершиной творения является человек. Поэтому, утверждает Августин, мы должны искать образ Божий в человеке.

Затем, однако, Августин делает шаг, который многим исследователям кажется неудачным. На основании своего неоплатоновского мировоззрения Августин утверждает, что вершиной человеческой природы следует считать разум. Поэтому, в своих поисках «следов Троицы» (vestigia Trinitatis) в творении богослов должен обращаться к индивидуальному человеческому разуму. Крайний индивидуализм этого подхода, наряду с его очевидной рассудочностью, означает, что Августин предпочитает находить отпечаток Троицы во внутреннем умственном мире отдельного человека, а не, например, в личных взаимоотношениях (взгляд, пользовавшийся популярностью у средневековых авторов, таких как Ричард из Сен-Виктора). Кроме того, первое прочтение трактата «О Троице» создает впечатление, что Августин считал, будто внутренний мир человеческого разума может нам сообщить о Боге не меньше, чем план спасения. Хотя Августин подчеркивает ограниченность подобных аналогий, сам он пользуется ими в значительно большей степени, чем они позволяют это делать.

Августин выделает троичную структуру человеческой мысли, и утверждает, что такая структура основана на бытии Божьем. Он сам считает, что наиболее важной триадой следует считать триаду разума, знания и любви («mens», «notitia» и «amor»), хотя немаловажное значение также имеет связанная с ней триада памяти, понимания и воли («memoria», «intellegentia» и «voluntas»). Человеческий разум рисуется в виде образа — правда, неточного, но тем не менее образа — Самого Бога. Поэтому, точно так, как в человеческом разуме существуют три таких способности, которые не полностью разделены одна от другой, также и Боге могут быть три «Личности».

Здесь можно разглядеть три очевидные, а возможно и роковые, слабости. Как уже неоднократно указывалось, человеческий разум нельзя так просто и аккуратно свести к трем сущностям. В конце концов, однако, необходимо отметить, что обращение Августина к таким «психологическим аналогиям» носит чисто иллюстративный, а не существенный характер. Они предназначались в качестве наглядных пособий (хотя и основанными на доктрине творения) к мыслям, которые можно почерпнуть из Священного Писания и раздумий о плане спасения. Ведь доктрина Августина Гиппонийского о Троице основана не на его анализе человеческого разума, а на его прочтении Писания, особенно четвертого Евангелия.

Взгляды Августина на Троицу оказали большое влияние на последующие поколения, особенно в период средневековья. Работа Фомы Аквинского «Трактат о Троице» представляет собой в основном лишь элегантное изложение идей Августина, а не какое-либо изменение и исправление их недостатков. Точно так же, «Наставления» Кальвина главным образом прямо повторяют подход Августина к Троице, что указывает на установившееся в этот период единомыслие в западном богословии. Если Кальвин в чем-то и отходит от Августина, так это в связи с «психологическими аналогиями». «Я сомневаюсь, могут ли здесь быть полезны какие-либо аналогии, проведенные с вещами человеческими» — сухо отмечает он, говоря о внутритринитарных разграничениях.

Наиболее значительные изменения в доктрину о Троице в западном богословии были внесены в XX в. Рассмотрим несколько различных подходов, начав с наиболее значительного, предложенного Карлом Бартом.

Карл Барт

Барт помещает доктрину о Троице в начале своего труда «Догматика Церкви». Это простое наблюдение важно, поскольку при этом он полностью изменяет порядок, принятый его оппонентом Ф. Д. Э. Шлейермахером. С точки зрения Шлейермахера, упоминание о Троице должно стоять последним в рассуждениях о Боге; для Барта, это должно быть сказано прежде, чем вообще можно говорить об откровении. Поэтому, она помещена в начале «Догматики Церкви», поскольку ее предмет делает эту догматику возможной вообще. Доктрина о Троице лежит в основе божественного откровения и гарантирует его актуальность для грешного человечества. Она, по словам Барта, — «объяснительное подтверждение» откровения. Это экзегеза факта откровения.

«Бог открывает Себя. Он открывает Себя через Себя. Он открывает Себя». В этих словах (которые, как я обнаружил, невозможно сформулировать по-другому) Барт устанавливает границы откровения, которые приводят к формулировке доктрины о Троице. Deus dixit; Бог сказал Свое слово в откровении — и задача богословия — выяснить, что это откровение предполагает и подразумевает. С точки зрения Барта, богословие представляется не более чем «Nach-Denken», процессом «осмысления задним числом» того, что содержится в Божьем Самооткровении. Нам следует «тщательно исследовать связь между нашим знанием Бога и Самим Богом в Его бытии и природе». С помощью подобных утверждений Карл Барт устанавливает контекст доктрины о Троице. Что можно сказать о Боге, при условии, что божественное откровение действительно имело место. Что может реальность откровения сказать нам о бытии Божьем? Исходной точкой для рассуждений Барта о Троице служит не доктрина или идея, а реальность того, что Бог говорит, и Его слышат. Поскольку как можно услышать Бога, когда грешное человечество неспособно услышать Слово Божье?

Вышеприведенный абзац не более чем пересказ некоторых разделов первого полутома труда Барта «Церковная догматика», озаглавленного «Доктрина о Слове Божием». Здесь сказано очень много и сказанное нуждается в пояснении. Следует четко выделить две темы.

1. Грешное человечество изначально проявляло неспособность услышать Слово Божье.

2. Тем не менее, грешное человечество услышало Слово Божье, поскольку Слово позволило ему осознать свою греховность.

Сам факт того, что откровение имеет место, требует пояснений. С точки зрения Карла Барта, это подразумевает, что человечество пассивно в своем процессе восприятия; процесс откровения, от начала до конца, подчиняется власти Бога. Для того, чтобы откровение действительно было откровением, Бог должен быть способен передать Его грешному человечеству, несмотря на греховность последнего.

После осознания этого парадокса, можно проследить общую структуру доктрины Барта о Троице. В откровении, утверждает Барт, Бог должен быть показан в божественном Самооткровении. Должно существовать прямое соответствие между Открывающим и откровением. Если «Бог открывает Себя как Господь» (характерно бартианское утверждение), то Бог должен быть Господом «вначале в Себе». Откровение представляет собой повторение во времени того, чем Бог является в вечности. Таким образом, существует прямое соответствие между:

1. открывающимся Богом;

2. Самооткровением Божьим.

Переводя это утверждение на язык тринитарного богословия, Отец открывается в Сыне.

Что же можно сказать о Святом Духе? Здесь мы подходим к тому, что представляется, вероятно, наиболее сложным аспектом доктрины Карла Барта о Троице: идее об «открытости» («Offenbarsein»). Исследуя это, прибегнем к примеру, не использованному самим Бартом. Представим себе двух людей, прогуливающихся возле Иерусалима весенним днем около 30 г. от Р.Х. Они видят распятие трех людей и останавливаются посмотреть. Первый из них, указывая на центральную фигуру, говорит: «Вот обычный преступник, которого казнят». Другой, указывая на того же человека, отвечает: «Вот Сын Божий, Который умирает за меня». Сказать, что Иисус Христос стал Самооткровением Божьим, недостаточно; должно существовать какое-то средство, с помощью которого Иисуса Христа можно признать Самооткровением Божьим. Именно признание откровения откровением и составляет идею об «Offenbarsein».

Как же достичь этого узнавания? В этом вопросе Барт однозначен: грешное человечество неспособно сделать это без посторонней помощи. Барт не собирается признавать за человечеством какой-либо положительной роли в толковании откровения, считая, что таким образом; божественное откровение подчиняется человеческим теориям познания. (Как мы уже видели, он подвергся за это суровой критике со стороны тех, кто, как, например, Эмиль Бруннер, иначе могли бы сочувственно относиться к его целям). Истолкование откровения как откровения должно быть само по себе делом Божьим — точнее, делом Святого Духа.

Человечество не становится способным к слышанию слова Господнего (сарах verbi domini), а затем слышит его; слышание и способность слышать даются одним действием Святого Духа.

Все это может навести на мысль, что Барта можно уличить в модализме, рассматривающем различные моменты откровения как различные «формы бытия» Одного и Того же Бога. Следует сразу же отметить, что существуют люди, которые обвиняют Барта именно в этом грехе. Однако, более взвешенные размышления заставляют отказаться от подобного суждения, хотя и дают возможность подвергнуть доктрину Барта критике в другом. Например, Святой Дух освещен в изложении Барта достаточно слабо, что можно считать отражением слабых сторон западного богословия в целом. Однако, какими бы ни были его слабости, общепризнанно, что рассмотрение Бартом доктрины о Троице вновь утвердило важность этой доктрины после долгого периода его забвения в догматическом богословии.

Роберт Джексон

Занимая лютеранские позиции, но обладая глубокими познаниями в области богословия Реформации, современный американский богослов Роберт Джексон представил свежий и творческий взгляд на традиционную доктрину о Троице. Во многом, взгляды Джексона можно считать развитием позиции Карла Барта с ее характерным акцентом на необходимости оставаться верным божественному Самооткровению. Его работа «Триединая личность: Бог согласно Евангелию» (1982 г.) дает нам фундаментальную точку отсчета для рассмотрения доктрины в период, ставший свидетелем возобновления интереса к вопросу, который прежде вызывал мало интереса.

Джексон утверждает, что «Отец, Сын и Святой Дух» является правильным именем Бога, Которого христиане знают в Иисусе Христе и посредством Его. Бог должен обязательно, утверждает он, иметь собственное имя. «Тринитарные рассуждения представляют собой попытку христианства определить Бога, Который призвал нас. Доктрина о Троице содержит как собственное имя, «Отец, Сын и Святой Дух»…, так и подробное развитие и анализ соответствующих определительных описаний». Джексон указывает, что Израиль существовал в политеистической среде, в которой термин «бог» нес в себе относительно мало информации. Необходимо назвать интересующего нас бога. С аналогичной ситуацией столкнулись и новозаветные авторы, стремившиеся определить бога, находящегося в центре их веры, и провести различие между этим богом и множеством других богов, которым поклонялись в этом регионе, а особенно в Малой Азии.

Таким образом, доктрина о Троице определяет или называет христианского Бога — однако, определяет и называет этого Бога в манере, соответствующей библейскому свидетельству. Это не имя, которое мы выбрали; это имя было выбрано для нас, и которое мы уполномочены использовать. Таким образом, Роберт Джексон отстаивает приоритет божественного Самооткровения перед человеческими построениями и концепций божественности.

«Евангелие определяет Бога следующим образом: Бог — это Тот, Кто воскресил израильского Иисуса из мертвых. Всю задачу богословия можно сформулировать как нахождение различных способов расшифровки этого высказывания. Один из них порождает тринитарный язык и мышление Церкви». Выше мы уже отмечали то, как ранняя Церковь была склонна путать характерно христианские идеи о Боге с идеями, заимствованными из эллинистического окружения, куда христианство проникло. Доктрина о Троице, утверждает Джексон есть и всегда была защитным механизмом от подобных тенденций. Она позволяет Церкви выявить характерность своего символа веры и избежать поглощения соперничающими концепциями о Боге.

Однако, Церковь не могла игнорировать свое интеллектуальное окружение. Если, с одной стороны, ее задачей была защита христианского понятия о Боге от соперничающих концепций божественности, другая ее задача состояла в проведении «метафизического анализа определения триединого Бога в Евангелии». Иными словами, она была вынуждена использовать философские категории своего времени, чтобы объяснить, как христиане верят в своего Бога, и в чем они отличаются от других религий. Как это не парадоксально, попытка отделить христианство от эллинизма привела к введению в тринитарные рассуждения эллинистических категорий.

Таким образом, доктрина о Троице сосредоточивается на признании того, что Бог назван в Священном Писании и в свидетельстве Церкви. В древнееврейском богословии Бог определяется по историческим событиям. Джексон отмечает, как много ветхозаветных текстов определяют Бога, ссылаясь на божественные действия в истории — такие как избавление Израиля от египетского плена. То же наблюдается и в Новом Завете: Бог определяется ссылками на исторические события, в первую очередь, на воскресение Иисуса Христа. Бог определяется в связи с Иисусом Христом. Кто Такой Бог? О каком боге мы говорим? О Боге, Который воскресил Христа из мертвых. По словам Дженсона: «Возникновение семантической модели в которой понятия «Бог» и «Иисус Христос» носят взаимно определяющий характер, имеет в Новом Завете фундаментальное значение».

Таким образом, Р. Джексон выделяет личное восприятие Бога из метафизических рассуждений. «Отец, Сын и Святой Дух» относятся к именам собственным, которое мы должны использовать при упоминании о Боге и обращении к Нему. «Лингвистические средства определения — имена собственные, определяющие описания — становятся для религии необходимостью. Молитвы, как и другие просьбы, должны иметь обращение». Таким образом, Троица служит инструментом богословской точности, заставляющим нас быть точными в отношении интересующего нас Бога.

Джон Маккварри

Джон Маккварри, англо-американский автор, имеющий корни в шотландской пресвитерианской среде, подходит к Троице с экзистенциалистской точки зрения (см. раздел «Экзистенциализм: философия человеческого опыта» в главе 6). В его взгляде выявляются как сильные, так и слабые стороны экзистенциалистского богословия. В широком смысле, их можно изложить следующим образом:

* Сильной стороной этого взгляда представляется то, что он по-новому мощно освещает христианское богословие, указывая на то, как его построения соотносить с опытом человеческого существования.

* Слабой стороной этого подхода можно назвать то, что, хотя он и способен укрепить существующие христианские доктрины с позиций экзистенциализма, он представляет меньшую ценность для установления первенствующего положения этих доктрин по отношению к человеческому опыту.

Ниже мы рассмотрим эти положения на примере экзистенциалистского подхода Маккварри к доктрине, представленного в его работе «Принципы христианского богословия» (1966 г.).

Маккварри утверждает, что доктрина о Троице «обеспечивает динамичное, а не статичное понимание Бога». Но как же может динамичный Бог одновременно быть стабильным? Размышления Маккварри над этим противоречием приводят его к заключению, что «даже если бы Бог не открыл нам Свое триединство, мы все равно должны были бы воспринимать Его подобным образом». Он исследует динамическую концепцию Бога в рамках христианских взглядов.

1. Отца следует воспринимать как «изначальное Бытие». Под этим мы должны понимать «первоначальный акт или энергию бытия, условие существования чего бы то ни было, источником не только всего, что существует, но и того, что могло бы существовать».

2. Сына следует воспринимать как «выразительное Бытие». «Изначальное Бытие» нуждается в Самовыражении в мире существ, чего Оно достигает посредством «проявления через выразительное Бытие».

Разделяя этот подход, Маккварри принимает идею о том, что Сын является Словом или Логосом, действующим силой Отца в творении. Он прямо связывает эту форму бытия с Иисусом Христом: «Христиане верят, что Бытие Отца находит выражение прежде всего в конечном бытии Иисуса».

3. Святой Дух следует воспринимать как «соединяющее Бытие», поскольку «к функциям Святого Духа относятся сохранение, укрепление и, где это необходимо, восстановление единства Бытия с существами». Задача Святого Духа заключается в содействии достижению, новых и более высоких уровней единства между Богом и миром (между «Существом» и «существами», используя терминологию Маккварри); Он приводит существа обратно к новому и более плодотворному единству с Существом, которое изначально вызвало их бытие.

Вполне понятно, что подход Джона Маккварри можно выделить как плодотворный, поскольку он связывает доктрину о Троице с обстоятельствами существования человечества. Однако, его недостатки также очевидны — представляется, что существует определенная искусственность в присвоении Личностям Троицы определенных функций. Возникает вопрос, что бы произошло, если бы Троица состояла из четырех членов; возможно в этой ситуации Маккварри придумал бы четвертую категорию Бытия. Однако, это выступает в качестве общего слабого места экзистенциалистского подхода, а не данного конкретного случая.

СПОР О FILIOQUE

Одним из наиболее значительных событий в ранней истории Церкви было достижение согласия во всей Римской империи относительно Никео-Цареградского символа веры. Целью этого документа служило установление доктринальной стабильности в Церкви в чрезвычайно важный период ее истории. Часть согласованного текста касалась Святого Духа — «от Отца исходящего». Однако, к девятому веку Западная Церковь постепенно исказила эту фразу и стала говорить о том, что Святой Дух «исходит от Отца и Сына». Это дополнение, которое с тех пор стало нормативным в Западной Церкви и ее богословии, стало обозначаться латинским термином «filioque» («и от Сына»). Эти идеи о «двойном исхождении» Святого Духа стали источником крайнего недовольства греческих авторов: они не только вызывали у них серьезные богословские возражения, но и представлялись им посягательством на неприкосновенный текст символов веры. Многие ученые считают, что подобные настроения также внесли свой вклад в раскол между Западной, и Восточной церквами, который произошел около 1054 г. (см. в главе 2).

Спор о «filioque» имеет большое значение и как богословский вопрос, и в связи с отношениями между Западной и Восточной Церквами. В этой связи, представляется необходимым подробно рассмотреть эти вопросы. Основная проблема касается того, исходит ли Святой Дух «от Отца» или «от Отца и Сына». Первая точка зрения ассоциируется с Восточной Церковью и наиболее весомо изложена в трудах Каппадокийских отцов; последняя ассоциируется с Западной Церковью и разработана в трактате Августина «О Троице».

Греческие патристические авторы утверждали, что в Троице существует всего один источник Бытия. Лишь Отец может считаться единственной и верховной причиной всего, включая Сына и Святого Духа в Троице. Сын и Дух происходят от Отца, но по-разному. В своих поисках подходящих терминов для выражения этих взаимоотношений богословы со временем остановились на двух достаточно отличных друг от друга образах: Сын рождается от Отца, а Святой Дух исходит от Отца. Эти два термина должны служить выражением идеи о том, что и Сын, и Дух происходят от Отца, но по-разному. Это терминологическое построение выглядит довольно неуклюжим и отражает то, что греческие слова «gennesis» и «ekporeusis» трудно перевести на современный язык.

Для того, чтобы помочь в постижении этого сложного процесса, греческие отцы использовали два образа. Отец произносит Свое Слово; в это же время Он выдыхает воздух, чтобы это слово могло быть услышано и воспринято. Используемые здесь образы, имеющие глубокие библейские корни, указывают на то, что Сын — Слово Божье, а Святой Дух — дыхание Божье. Здесь возникает естественный вопрос: Почему же Каппадокийские отцы тратили столько времени и усилий на подобное разграничение между Сыном и Святым Духом. Ответ на этот вопрос представляет чрезвычайную важность. Отсутствие четкого разграничения между тем, как Сын и Дух происходят от Одного и Того же Отца, приводит к мысли о том, что Бог имеет двух сыновей, что порождает непреодолимые проблемы.

В подобных условиях совершенно немыслимо предполагать, что Святой Дух исходит от Отца и от Сына. Почему? Потому что это полностью скомпрометирует принцип того, что Отец служит единственным источником всякой божественности. Это приводит к утверждению о том, что в Троице существует два источника божественности, со всеми его внутренними противоречиями. Если Сын разделяет исключительную способность Отца быть источником всякой божественности, то эта способность перестает быть исключительной. По этой причине, греческая Церковь считала западную идею о «двойном исхождении» Духа приближением к полному неверию.

Греческие авторы, однако, не были в этом вопросе полностью единодушны. Кирилл Александрийский, не колеблясь, говорил о том, что Дух «принадлежит Сыну» и в Западной Церкви не замедлили развиться схожие идеи. Ранние западные христианские авторы сознательно обходили вопрос о конкретной роли Духа в Троице. В своем трактате «О троице» Иларий Пуатийский ограничился заявлением о том, что он не станет «ничего говорить о Святом Духе [Божьем], кроме того, что Он есть Дух [Божий]». Эта туманность привела некоторых его читателей к предположению о том, что он относится к бинитарианцам, верящим в полную божественность лишь Отца и Сына. Однако из других мест этого же трактата становится ясным, что Иларий считает, что Новый Завет указывает на то, что Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына, а не от одного лишь Отца.

Такое понимание исхождения Духа от Отца и от Сына было разработано в его классическом виде Августином. Возможно, основываясь на позициях, подготовленных Иларием, Августин утверждал, что Духа следует считать исходящим от Сына. В качестве одного из основных доказательств приводился стих Ин.20.22, в котором говорится о том, что воскресший Христос дунул на своих учеников и сказал: «Примите Духа Святого». В своем трактате «О Троице» Августин объясняет это следующим образом:

«Мы не можем также сказать, что Святой Дух не исходит и от Сына. Говорится же о том, что Дух является Духом Отца и Сына… [далее цитируется Ин.20.22] …Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына».

Делая это заявление, Августин считал, что он выражает единомыслие, установившееся как в Западной, так и в Восточной Церкви. К сожалению, его знание греческого языка, похоже, было недостаточным, и он не знал, что грекоязычные Каппадокийские отцы имели совершенно другую точку зрения. Тем не менее, существуют вопросы, в которых Августин Гиппонийский явно отстаивает отличную роль Бога-Отца в Троице:

«Только Бог Отец является Тем, от Которого рождается Слово, и от Которого главным образом исходит Дух. Я добавил слова «главным образом», потому мы обнаруживаем, что Святой Дух исходит и от Сына. Тем не менее, Отец дал Духа Сыну. Этим не подразумевается, что Сын уже существовал и обладал Духом. Все, что Отец дал Своему единородному Сыну, Он дал Ему Его рождением. Он родил Его таким образом, что общий дар должен стать Духом Их Обоих».

Что же, таким образом, по мысли Августина, следует из понимания-роли Святого Духа? Ответ на этот вопрос заключается в его характерном взгляде на Дух как на «связь любви» между Отцом и Сыном. Августин разработал идею о взаимоотношениях в Троице, утверждая, что Личности Троицы определяются Их отношениями друг с другом. Духа, таким образом, следует считать отношением любви и общения между Отцом и Сыном, связью, которая, с точки зрения Августина, лежит в основе единства воли и замысла Отца и Сына, представленного в Четвертом Евангелии.

Глубинные различия между двумя описанными подходами можно свести к следующему:

1. Целью греческих богословов была защита уникальной позиции Отца как единственного источника божественности. То, что и Сын, и Дух исходят от Него, хотя различным, но равноценным образом, обеспечивает, в свою очередь и их божественность. С этой точки зрения, западный подход вводит два отдельных источника божественности в Троице, ослабляя жизненно важное разграничение между Сыном и Духом. Сын и Святой Дух понимаются как имеющие отдельные, но взаимодополняющие роли; западное боголсовие считает, что Дух также можно считать Духом Христовым. Действительно, целый ряд современных авторов, мыслящих в восточной традиции, как, например, русский автор Владимир Лосский, подверг критике западный подход. В своем очерке «Исхождение Святого Духа», Лосский утверждает, что западный подход неизбежно обезличивает Духа, приводит к неправильному акценту на личности и трудах Иисуса Христа и сводит Троицу к безличному принципу.

2. Целью западных богословов было обеспечить адекватное разграничение между Сыном и Святым Духом и, в то же время, показать их взаимосвязь. Такой глубоко релятивистский подход к идее о «Личности» делает подобное понимание Духа неизбежным. Поняв позицию восточных богословов, поздние западные авторы утверждали, что они не считают свой подход указанием на наличие в Троице двух источников божественности. Лионский собор заявил, что «Святой Дух исходит от Отца и от Сына», «однако не как от двух источников, но как от одного источника». Однако, эта доктрина остается источником разногласий, которые едва ли будут устранены в ближайшем будущем.

Рассмотрев христианскую доктрину о Боге, перейдем ко второй важной теме христианского богословия — личности и значению Иисуса Христа. Мы уже показали, как христианская доктрина о Троице возникла из христологических рассуждений. Настало время рассмотреть развитие христологии как объекта исследования.

Вопросы к восьмой главе

1. Многие богословы предпочитают говорить о «Творце, Искупителе и Утешителе», а не о традиционном «Отце, Сыне и Святом Духе». Чего позволяет этот подход достичь? Какие трудности он порождает?

2. Как бы вы примирили следующие два утверждения «Бог есть Личность»; «Бог есть три Личности»?

3 Является ли Троица доктриной о Боге, или об Иисусе Христе?

4. Изложите основные мысли доктрины о Троице, содержащиеся в произведениях Августина Гиппонийского или Карла Барта.

5 Имеет ли значение, исходит ли Святой Дух только от Отца, или от Отца и Сына?

Всё о Троице

Всё о Троице , точнее вся правда об учении и вере в Троицу. Статья покажет насколько это учение играет роль в поклонении Богу, а также предоставит правдивую и достоверную информацию, которую должен знать каждый уважающий себя человек.

Следует ли верить в Троицу?

Верите ли вы в Троицу? Большинство людей в христианском мире верят. Ведь на протяжении веков учение о Троице является главным учением различных церквей.

Ввиду этого вы могли бы подумать, что здесь не может быть никаких вопросов. Но они есть, и в последнее время даже некоторые из сторонников этого учения подливают масла в огонь споров.

Почему подобная тема должна нас интересовать? Потому что сам Иисус сказал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». Следовательно, наше будущее зависит от того, знаем ли мы истинную сущность Бога, а это значит, что нам нужно до конца разобраться в вопросе о Троице. Так почему бы не сделать этого? (Иоанна 17:3).

Представления о Троице различны. Но в общем это учение говорит, что Божество существует как три лица: Отец, Сын и Святой Дух, и все же это один Бог.

Согласно учению все эти три лица равносущи, всемогущи и несотворенны, все существуют вечно в Божестве.

Другие, однако, говорят, что учение о Троице ложное, что Всевышний Бог - это отдельная, вечная и всемогущая личность. По мнению таких людей, до того как стать человеком, Иисус был, подобно ангелам, отдельной духовной личностью, созданной Богом, и поэтому он обязательно должен был иметь начало. Они учат, что Иисус никогда и ни в каком отношении не был равен Всевышнему Богу, он всегда был и остается подчиненным Богу.

Они также убеждены, что святой дух - это не личность, а дух Бога, его действующая сила.

Сторонники учения о Троице говорят, что оно основывается не только на религиозном предании, но и на Библии. Критики этого учения утверждают, что
оно не библейское, а в одном историческом труде даже сказано: «Происхождение [Троицы] полностью языческое» («The Paganism in Our Christianity»).

Если учение о Троице истинное, то говорить, что Иисус никогда не был равен Богу как часть Божества - значит унижать Иисуса. Но если это учение ложное, то называть кого бы то ни было равным Всевышнему Богу - значит унижать Бога, и еще хуже называть Марию «Божьей Матерью». Если учение о Троице ложное, то оскорбительно говорить о Боге так, как сказано в одной книге: «Если [люди] не хранят эту Веру целостной и не осквернённой, то [они], без сомнения, умрут навсегда. Католическая вера заключается в следующем: мы поклоняемся одному Богу в Троице» («Catholicism»).

Следовательно, есть веские причины узнать истину о Троице. Но прежде чем разобраться в происхождении этого учения и в его претензиях на истинность,
будет полезно определить более точно, что это за учение. Что же такое Троица? Как объясняют это учение его сторонники?

Как объясняют учение о Троице?

Римско-католическая церковь утверждает: «Термин „Троица“ используется для обозначения главного догмата христианской религии… В соответствии с этим в Афанасьевском символе веры говорится: „Отец есть Бог, Сын есть Бог, Дух Святой есть Бог. Однако нет трех Богов, но один Бог“. В этой Троице… Лица равновечные и равносущие: все одинаково несотворенные и всемогущие» («Католическая энциклопедия»).

С этим соглашаются почти все церкви христианского мира. Греческая православная церковь, например, тоже называет Троицу «фундаментальным
догматом христианства» и даже говорит: «Христиане - это те, кто принимает Христа как Бога». В одном труде этой же церкви говорится: «Бог триедин.
[…] Отец есть Бог. Сын есть Бог. Святой Дух есть Бог» («Our Orthodox Christian Faith»).

Таким образом, под Троицей подразумевается «один Бог в трех Лицах». Считается, что каждое из этих Лиц не имело начала, а существует вечно. Каждое
всевышнее, ни одно из них не больше и не меньше других.

Трудно уловить ход мысли? Многие искренние верующие находят это учение запутанным, противоречащим здравому смыслу, непохожим ни на что в их
жизни. Они задаются вопросом: как же может быть, что Отец - Бог, Иисус - Бог, святой дух - Бог, и все же существует не три, а только один Бог?

«Выше человеческого понимания»

Такое замешательство широко распространено. В «Американской энциклопедии» отмечается, что учение о Троице считается учением, которое «выше человеческого понимания».

Так считают и многие из тех, кто признает Троицу. Монсеньор Юджин Кларк говорит: «Бог один и Бога три. Ничего подобного этому нет в творении, вот почему мы не в состоянии понять этого, мы можем это только принять». Кардинал Джон О’Коннор утверждает: «Мы знаем, что это глубокая тайна, к пониманию которой мы еще не приблизились». Папа Иоанн Павел II тоже говорит о «непостижимой тайне Бога Троицы».

Поэтому в одном словаре сказано: «Верующие в догмат о Троице не могут прийти к соглашению о том, как именно определить это учение, или, точнее говоря, как именно его следует объяснять» («A Dictionary of Religious Knowledge»).

Понятно, почему в «Новой католической энциклопедии» говорится: «В семинариях Римско-католической церкви вряд ли найдутся преподаватели
теологической теории о Троице, к которым время от времени не обращались бы с вопросом:

„Как же проповедовать Троицу?“ И если этот вопрос свидетельствует о замешательстве, царящем среди студентов, то, возможно, он в такой же мере свидетельствует и о замешательстве, царящем среди их профессоров».

В справедливости этого наблюдения можно убедиться, если пойти в библиотеку и почитать труды, написанные в защиту Троицы. Бесчисленные страницы посвящены попыткам объяснить это учение. Но, потратив уйму времени и сил на блуждание по лабиринтам непонятных богословских терминов и объяснений, исследователи остаются ни с чем.

Иезуит Джозеф Бракен отмечает по этому поводу: «Священники, которые потратили столько сил на изучение… Троицы в семинарии, как и следовало
ожидать, не решались говорить об этом учении с кафедры своей пастве даже в праздник Троицы. […]

Зачем надоедать людям, говоря о том, чего они все равно не поймут?» Он также говорит: «Троица - это вопрос формальной веры, он мало или вообще [не затрагивает] повседневную христианскую жизнь и поклонение» («What Are They Saying About the Trinity?»). Но ведь это «главный догмат» церквей!

Католический богослов Ганс Кюнг отмечает, что Троица - это одна из причин, по которым церкви не могут добиться значительного успеха среди не христиан. Он говорит: «Идею о Троице просто не в состоянии понять даже сведущие мусульмане, точно так же, как ее до сих пор не смогли постичь евреи.

[…] Те различия, которые делает учение о Троице между одним Богом и тремя ипостасями, не убеждают мусульман; их не просвещают, а скорее запутывают богословские термины, заимствованные из сирийского, греческого и латинского языков. Мусульмане считают все это игрой слов. […]

Зачем нужно что-то добавлять к понятию единства и исключительности Бога, если это только сводит на нет его единство и исключительность?» («Christentum und Weltreligionen»).

«Бог не есть Бог неустройства»

Как могло появиться такое запутанное учение? В «Католической энциклопедии» говорится: «Столь таинственный догмат предполагает Божье откровение».

Католические ученые Карл Ранер и Герберт Форгримлер пишут: «Строго говоря… Троица - это тайна… которую невозможно узнать без откровения и которая даже после откровения не может стать полностью понятной» («Kleines Theologisches Wörterbuch»).

Однако утверждение о том, что если учение о Троице настолько запутанная тайна, то оно должно было появиться в результате Божьего откровения,
порождает другую серьезную проблему. Почему? Потому что само Божье откровение не допускает такого взгляда на Бога, говоря: «Бог не есть Бог
неустройства» (1 Коринфянам 14:33).

Принимая во внимание эти слова, подумаем: разве стал бы Бог создавать настолько запутанное учение о себе, что его не могут объяснить даже знатоки
древнееврейского, древнегреческого и латинского языков?

Более того, неужели людям нужно быть богословами, чтобы ‘узнать единого истинного Бога и посланного им Иисуса Христа’? (Иоанна 17:3). Если да, то
почему лишь немногие из образованных иудейских религиозных руководителей признали Иисуса Мессией?

Его верными учениками становились не они, а смиренные земледельцы, рыбаки, сборщики налогов, домохозяйки. Эти простые люди были настолько уверены в том, чему учил их Иисус о Боге, что могли учить этому других и даже были готовы умереть за свою веру (Матфея 15:1-9; 21:23-32, 43; 23:13 -36; Иоанна 7:45-49; Деяния 4:13).

Библейское ли это учение?

Если учение о Троице истинное, оно должно быть ясно и последовательно изложено в Библии. Почему? Потому что, как утверждали апостолы, Библия -
это откровение Бога о себе, которое он дал человечеству. А так как нам нужно знать Бога, чтобы правильно ему поклоняться, то можно ожидать, что в Библии четко объясняется, кто он.

Верующие, жившие в I веке, считали Священное Писание достойным доверия откровением от Бога. Оно было основанием их верований, решающим авторитетом. Например, когда апостол Павел проповедовал людям в городе Верии, «они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания,
точно ли это так» (Деяния 17:10, 11).

Иисус сам подал пример в том, что основывал свои учения на Писании, неоднократно говоря: «Написано». Он «изъяснял им сказанное о Нем во всем
Писании» (Матфея 4:4, 7; Луки 24:27).

Итак, Иисус, Павел и верующие, жившие в I веке, учили людей, опираясь на Писание. Они знали, что «все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тимофею 3:16, 17; смотрите также 2 Петра 1:20, 21; 1 Коринфянам 4:6; 1 Фессалоникийцам 2:13).

Если Библия может исправлять, то в ней должно быть ясно изложено такое важное учение, как учение о Троице. Но считают ли сами богословы и историки, что это учение библейское?

«Троица» в Библии?

В одном протестантском издании говорится: «Слово Троица не встречается в Библии… Официально оно вошло в богословие церкви не раньше IV века»
(«The Illustrated Bible Dictionary»). И в известном католическом труде тоже говорится, что Троица - «это не… слово, сказанное прямо и непосредственно
Богом» («Новая католическая энциклопедия»).

В «Католической энциклопедии» также отмечается: «В Писании в действительности нет какого-то одного термина, который обозначал бы Три
Божественных Лица вместе. Слово τρίας [три́ас] (которое переводится на латинский как trinitas [тринитас]) впервые встречается в трудах Феофила
Антиохийского приблизительно в 180 году н. э. […] Через некоторое время латинская форма trinitas появляется в трудах Тертуллиана».

Однако это еще не доказывает, что Тертуллиан учил Троице. В одном католическом труде, например, отмечается, что некоторые слова Тертуллиана
впоследствии использовались другими людьми для описания Троицы. И затем в этом труде дается следующее предостережение: «Но из того, что он использовал эти слова, нельзя делать поспешных выводов, так как он не применяет эти слова к теологической теории о Троице» («Trinitas-A Theological Encyclopedia of the Holy Trinity»).

Свидетельствуют Еврейские Писания

Если в Библии не встречается слово «Троица», то есть ли в ней по крайней мере четко изложенная идея о Троице? Что показывают, например, Еврейские Писания (Ветхий Завет)?

В одной энциклопедии говорится: «Сегодня богословы согласны в том, что в Еврейских Писаниях Библии нет догмата о Троице» («The Encyclopedia of Religion»). И в «Новой католической энциклопедии» тоже говорится: «В В[етхом] З[авете] нет догмата о Святой Троице».

Подобным образом иезуит Эдмунд Фортман признает в своей книге «Триединый Бог» («The Triune God»): «Ветхий Завет… ни прямо, ни косвенно не говорит о Триедином Боге, который есть и Отец, и Сын, и Святой Дух. […]

Нет никаких доказательств того, что кто-либо из святых писателей хотя бы подозревал о существовании [Троицы] в Божестве. […] Видеть в [Ветхом Завете] указания или намеки на троицу лиц, или ее „завуалированные признаки“ означает выходить за рамки слов и смысла святых писателей» (курсив наш.- Ред.).

Исследование Еврейских Писаний подтверждает эти слова. Значит, в первых 39 книгах Библии, которые составляют достоверный канон боговдохновенных
Еврейских Писаний, нет четко изложенного учения о Троице.

Свидетельствуют Греческие Писания

Но, может быть, о Троице ясно говорится в Христианских Греческих Писаниях (Новом Завете)?

В одной энциклопедии сказано: «Богословы соглашаются, что в Новом Завете нет ясно высказанного догмата о Троице» («The Encyclopedia of Religion»).

Эдмунд Фортман утверждает: «Писатели Нового Завета… не сформулировали официальный догмат о Троице и не изложили ясное учение о том, что в одном Боге три равносущих божественных лица. […] Мы нигде не найдем никакого догмата о трех отдельных божественных лицах, существующих и действующих в одном Божестве».

В «Новой британской энциклопедии» сказано: «В Новом Завете нет ни самого слова „Троица“, ни ясно выраженного догмата о ней».

Бернхард Лозе пишет: «Что касается Нового Завета, в нем не найти реального догмата о Троице» («Epochen der Dogmengeschichte»).

В одном словаре подобным образом говорится: «В Н[овом] З[авете] нет изложенного догмата о Троице. „В Библии нет ясно выраженного утверждения, что Отец, Сын и Святой Дух одинаковы по сущности“ [сказал протестантский богослов Карл Барт]» («The New International Dictionary of New Testament Theology»).

Профессор Йельского университета Вошберн Хопкинз подтвердил: «Иисус и Павел были, очевидно, не знакомы с догматом о троице… они ничего не говорят о нем» («Origin and Evolution of Religion»).

Историк Артур Уайголл отмечает: «Иисус Христос никогда не упоминал о таком явлении, и нигде в Новом Завете не появляется слово „Троица“. Эта идея была принята Церковью только через триста лет после смерти нашего Господа» («The Paganism in Our Christianity»).

Итак, ни в 39 книгах Еврейских Писаний, ни в каноне 27 боговдохновенных книг Христианских Греческих Писаний нет ясного учения о Троице.

Учили ли этому первые христиане?

Учили ли Троице первые христиане? Посмотрим, что говорят историки и богословы:

«В раннем христианстве не было такого ясного догмата о Троице, какой был позднее разработан в символах веры» («The New International Dictionary of
New Testament Theology»).

«Первые христиане, однако, сначала не думали применять идею [о Троице] к своей собственной вере. Они были преданы Богу Отцу и Иисусу Христу, Сыну
Бога, а также признавали… Святой Дух; но не было представления о том, что эти три составляют реальную Троицу, будучи равносущими и едиными в Одном» («The Paganism in Our Christianity»).

«Сначала христианской вере не была присуща идея о Троице… Как видно из Н[ового] З[авета] и других христианских писаний ранних времен, идеи о Троице не было ни в апостольские времена, ни сразу после них» («Encyclopædia of Religion and Ethics»).

«Формулировка „один Бог в трех Лицах“ прочно закрепилась и окончательно вошла в христианскую жизнь и вероисповедание лишь в конце IV века. […]

Среди учений Апостольских Отцов не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало подобное умонастроение или перспективу» («Новая католическая
энциклопедия»).

Чему учили доникейские отцы

Доникейские отцы были признаны ведущими религиозными учителями первых веков после рождения Христа. То, чему они учили, представляет для нас интерес.

Юстин Мученик, который умер примерно в 165 году н. э., называл Иисуса до его прихода на землю сотворенным ангелом, который «отличен от Бога, сотворившего все». Юстин говорил, что Иисус был ниже Бога и «никогда не делал ничего за исключением того, что Творец… желал, чтобы он сделал или сказал».

Ириней, который умер приблизительно в 200 году н. э., говорил, что, до того как стать человеком, Иисус существовал отдельно от Бога и подчинялся ему.

Ириней указывал, что Иисус не равен «Тому, кто является истинным и единым Богом», который «стоит выше всего и кроме которого нет другого».

Климент Александрийский, который умер примерно в 215 году н. э., называл Бога «не сотворенным, вечным и единым истинным Богом». Он говорил, что Сын «стоит следом за единственно всемогущим Отцом», но не равен ему.

Тертуллиан, который умер примерно в 230 году н. э., учил тому, что Бог обладает превосходством во всем. Он писал: «Отец отличается от Сына (другой), так как он больше; как тот, кто порождает, отличается от того, кто порожден; тот, кто посылает, отличается от того, кто послан». Тертуллиан также сказал: «Было время, когда Сына не было. […] Прежде появления всего остального Бог был один».

Ипполит, который умер приблизительно в 235 году н. э., говорил, что Бог - «это один Бог, первый и единственный, Творец и Господь всего», который «не имел ничего, равного ему по времени [одинаковой продолжительности]… Но он был Один, сам по себе; который, пожелав, создал то, чего раньше не было», например сотворил того, кто впоследствии стал человеком Иисусом.

Ориген, который умер примерно в 250 году н. э., говорил, что «Отец и Сын - это две личности… два существа, что касается их сути» и что «по сравнению с Отцом [Сын] очень малый свет».

Обобщая эти исторические свидетельства, Алван Ламсон пишет: «Распространенное сегодня учение о Троице… не находит поддержки в словах Юстина [Мученика]: и это наблюдение можно отнести ко всем доникейским Отцам, то есть ко всем христианским писателям трёх столетий после рождения Христа.

Правда, они говорят об Отце, о Сыне и… о святом Духе, но не как о равносущих, не как об одном существе, не как о Троих в Одном, как это признают сегодня те, кто верит в догмат о Троице. Верно как раз противоположное» («The Church of the First Three Centuries»).

Таким образом, Библия и история ясно свидетельствуют, что учение о Троице было неизвестно в библейские времена и в несколько последующих веков.

Как формировалось учение о Троице?

Возможно, сейчас вы задаетесь вопросом: если учение о Троице не библейское, то как же оно стало догматом в христианском мире? Многие полагают, что этот догмат был сформулирован на Никейском соборе в 325 году н. э.

Но это не совсем так. На Никейском соборе действительно было заявлено, что у Христа такая же сущность, как у Бога, и это заявление заложило фундамент для возникшей позднее теологической теории о Троице. Но на том соборе не был принят догмат о Троице, потому что тогда святой дух не упоминался в качестве третьего лица триединого Божества.

Роль, которую сыграл в Никее Константин

Многие годы развитию идеи о том, что Иисус был Богом, оказывалось сильное сопротивление, которое основывалось на Библии. Стремясь покончить с
разногласиями, римский император Константин созвал в Никею всех епископов. Приехала же на встречу только часть епископов, около 300 человек.

Константин не был христианином. Предполагают, что позднее он обратился в христианство, но крестился, лишь когда оказался на смертном одре. Генри
Чадуик говорит о нем: «Как и его отец, Константин поклонялся Непобедимому Солнцу… его обращение нельзя рассматривать как результат внутреннего
расположения… Он руководствовался военными соображениями. Он никогда до конца не понимал христианского учения, но был уверен, что победу в битве дарует Бог христиан» («The Early Church»).

Какую роль сыграл этот некрещеный император на соборе в Никее? В «Британской энциклопедии» говорится: «Константин сам председательствовал,
активно руководил обсуждением и лично предложил… ключевую формулировку об отношении Христа к Богу в символе, который был принят на соборе, „[что Христос] одна сущность с Отцом“… Трепеща перед императором, епископы, за исключением только двоих, подписали символ, причем многие сделали это вопреки своему желанию».

Таким образом роль Константина была решающей. После двух месяцев ожесточенных религиозных споров этот языческий политик вмешался в спор и
решил дело в пользу тех, кто утверждал, что Иисус - Бог. Но почему? Конечно же, не из-за каких-то библейских убеждений. «Константин практически ничего не понимал в вопросах греческого богословия»,- говорится в одной книге («A Short History of Christian Doctrine»). Что он понимал, так это то, что религиозные разделения угрожали его империи, и хотел объединить свои владения.

Тем не менее ни один из епископов, которые собрались в Никее, не говорил о Троице. Они вынесли решение только о природе Иисуса, но не о роли святого духа. Если бы Троица была ясной библейской истиной, то разве эти епископы не должны были бы предложить ее вниманию собора?

Дальнейшее развитие событий

После Никейского собора споры на эту тему не прекращались еще десятилетия. На какое-то время тем, кто верил, что Иисус не равен Богу, даже удалось вновь завоевать расположение к себе. Но позднее император Феодосий решил дело не в их пользу. Он взял символ веры, принятый на Никейском соборе, за основу символа веры в своей империи и, чтобы прояснить его формулировку, созвал в 381 году н. э. Константинопольский собор.

На этом соборе было решено, что святой дух находится на одном уровне с Богом и Христом. Впервые в центре внимания появилась Троица христианского мира.

И все же даже после Константинопольского собора Троица не стала общепринятым вероучением. Многие сопротивлялись принятию этого учения и этим навлекали на себя жестокие гонения. Только в более поздние века догмат о Троице был сформулирован в символах веры.

В «Американской энциклопедии» говорится: «Окончательное формирование теологической теории о Троице происходило на Западе в рамках схоластики
Средних Веков, когда эту теорию пытались объяснить в философских и психологических терминах».

Афанасьевский символ веры

Более полно догмат о Троице был сформулирован в Афанасьевском символе веры. Афанасий был священником, который поддерживал Константина в Никее. В символе, носящем его имя, говорится: «Мы чтим единого Бога в триединстве… Отец есть Бог, Сын есть Бог, Дух Святой есть Бог. Однако нет трех Богов, но один Бог».

Сведущие ученые, однако, соглашаются, что этот символ составил не Афанасий. В «Новой британской энциклопедии» сказано: «Восточная церковь не знала об этом символе до XII века. С XVII века ученые в основном соглашаются, что Афанасьевский символ веры не был написан Афанасием (который умер в 373 году), а был составлен, вероятно, в южной Франции в V веке. […]

Похоже, в VI и VII веках влияние этого кодекса распространялось в основном на южную Францию и Испанию. В IX веке его использовали в церковных литургиях в Германии и несколько позднее в Риме».

Итак, со времен Христа прошли века, прежде чем учение о Троице широко распространилось в христианском мире. Но чем руководствовались при
принятии решений? Словом Бога или клерикальными и политическими мотивами? Вошберн Хопкинз отвечает: «Окончательное ортодоксальное
определение троицы было, по большому счету, делом церковной политики» («Origin and Evolution of Religion»).

Отступничество было предсказано

Позорная история формирования учения о Троице согласуется с тем, что предсказывали Иисус и его апостолы на время, которое наступит после них.

Они говорили, что начнется отступничество, отклонение, отступление от истинного поклонения, которое будет продолжаться до возвращения Христа, и тогда, перед наступлением Божьего дня уничтожения этой системы вещей, будет восстановлено истинное поклонение.

Об этом «дне» апостол Павел говорил: «День тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха» (2 Фессалоникийцам 2:3, 7).

Позднее он предсказал: «По отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деяния 20:29, 30). Другие ученики Иисуса также писали об этом отступничестве и о его «человеке греха» -
духовенстве. (Смотрите, например, 2 Петра 2:1; 1 Иоанна 4:1-3; Иуды 3, 4.)

Павел еще писал: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тимофею 4:3, 4).

Иисус сам объяснил, что скрывалось за этим отступничеством от истинного поклонения. Он сказал, что посеял на поле хорошие семена, но враг, Сатана,
посеет на этом же поле плевелы. С первыми ростками пшеницы появились и плевелы. Поэтому следовало ожидать, что до жатвы, до того времени, когда
Христос все исправит, будет происходить отклонение от чистого христианства (Матфея 13:24-43).

В «Американской энциклопедии» говорится: «В теологической теории о Троице, сформировавшейся в IV веке, не отражалось точно первоначальное христианское учение о природе Бога; наоборот, эта теория была отклонением от этого учения». Откуда же пошло это отклонение? (1 Тимофею 1:6).

Что на это повлияло?

В древности, еще во времена Вавилонии, многие люди поклонялись языческим богам, сгруппированным по три, или триадам. Это было широко распространено также в Египте, Греции и Риме за века до Христа, при его жизни и после его смерти. А после смерти апостолов такие языческие верования стали проникать и в христианство.

Историк Уилл Дьюрант отмечает: «Христианству не удалось уничтожить язычество; оно переняло его. […] Из Египта пришли представления о троичности
божества».

А Зигфрид Моренц пишет: «Внимание египетских богословов было практически полностью приковано к троице… Трех богов объединяли и относились к ним как к одному существу, обращаясь к нему в единственном числе. В этом видна прямая связь между духовной силой египетской религии и христианским богословием» («Ägyptische Religion»).

Это повлияло и на то, как в Александрии (Египет) в конце III и начале IV века такие церковники, как Афанасий, формулировали идеи, которые привели к возникновению учения о Троице. Распространялось и их собственное влияние, так что Моренц называет «александрийское богословие промежуточным звеном между египетским религиозным наследием и христианством».

В предисловии к книге Эдварда Гиббона «История христианства» («History of Christianity») говорится: «Если язычество было побеждено христианством, то
столь же правильно и то, что христианство было испорчено язычеством. Чистый деизм первых христиан… был превращен Церковью Рима в непостижимую
догму о троице. Многие языческие принципы, введенные египтянами и идеализированные Платоном, были сохранены как достойные веры».

В одном словаре отмечается, что, по мнению многих, Троица - «это искажение, заимствованное из языческих религий и привитое на христианскую веру»
(«A Dictionary of Religious Knowledge»). А в другом труде говорится: «Происхождение [Троицы] полностью языческое» («The Paganism in Our Christianity»).

Вот почему Джеймс Хейстингз написал: «В индийской религии, например, мы встречаем троичную группу Брахма, Шива и Вишну; а в египетской религии -
Осирис, Исида и Гор… И представление о Боге как о Троице встречается не только в исторических религиях.

Вспоминается, в частности, неоплатоническое представление о Высшей или Окончательной Реальности», которая «представляется в триедином виде» («Encyclopædia of Religion and Ethics»). Но какое отношение к Троице имеет греческий философ Платон?

Платонизм

Платон жил предположительно с 428 по 347 год до н. э. Хотя он не учил Троице как таковой, его философия подготовила для нее почву. Позднее быстро разрослись философские течения, которые включали в себя тройственные верования и находились под влиянием платоновских идей о Боге и природе.

В одном французском словаре о влиянии Платона говорится так: «Похоже, платоновская троица, которая сама была лишь реконструкцией более древних
троиц живших ранее народов, стала рациональной философской троицей символов, породившей три ипостаси, или божественных лица, которым учат в
христианских церквях. […]

Это представление греческого философа о божественной троице… можно найти во всех древних [языческих] религиях» («Nouveau Dictionnaire Universel»).

О влиянии этой греческой философии говорится: «Учениям о Логосе и Троице придали форму Греческие Отцы, на которых… прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона… То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо» («The New Schaff- Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»).

«Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно… это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями… оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием
философии Платона» («The Church of the First Three Centuries»).

К концу III века н. э. «христианство» и неоплатонические философии стали неразрывными. Как говорит Адольф Харнак, церковное учение «прочно укоренилось в почве эллинизма [языческого греческого мировоззрения]. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан» («Grundriß der Dogmengeschichte»).

Церковь заявила, что ее новые учения основаны на Библии. Но Харнак говорит: «В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства».

Эндрю Нортон говорит о Троице: «Мы можем проследить историю возникновения этого учения и найти его источник, но не в христианском откровении, а в философии Платона… Троица - это не учение Христа и его Апостолов, а вымысел школы более поздних последователей учения Платона» («A Statement
of Reasons»).

Итак, в IV веке н. э. предсказанное Иисусом и апостолами отступничество расцвело пышным цветом.

Формирование учения о Троице было всего лишь одним доказательством этого. Отступнические церкви начали перенимать и другие языческие представления, например об адском огне, о бессмертии души и об идолопоклонстве.

Говоря с духовной точки зрения, христианский мир вступил в предсказанную эпоху мрака, в которой господствовал растущий «человек греха» - духовенство (2 Фессалоникийцам 2:3, 7).

Почему этому не учили пророки Бога?

Почему на протяжении тысячелетий никто из пророков Бога не учил Божий народ догмату о Троице? В конце концов, разве Иисус не мог, применив свои способности Великого Учителя, объяснить своим последователям учение о Троице?

Если бы это был «главный догмат» веры, то разве Бог стал бы вдохновлять написание сотен страниц Библии и при этом не воспользовался бы ни одним из записанных в ней наставлений, чтобы научить людей догмату о Троице?

Должны ли христиане верить в то, что, спустя века после Христа и после завершения написания боговдохновенной Библии, Бог станет поддерживать
формирование учения, о котором тысячелетиями не знали его служители; учения, которое представляет собой «непостижимую тайну» «выше человеческого понимания»; учения, у которого, по общему признанию, языческие корни и которое «по большому счету, дело церковной политики»?

История ясно свидетельствует: учение о Троице - это отклонение от истины, это отступничество.

Что говорится о Боге и об Иисусе в Библии?

Если бы Библию прочитал от начала до конца непредвзятый читатель, пришел бы он сам к выводу, что Бог триедин? Вовсе нет.

Не предвзятому читателю стало бы абсолютно ясно, что только Бог - Всевышний, Творец, отдельная личность, не похожая ни на кого другого, и что Иисус, даже во время его до человеческого существования,- тоже отдельная и индивидуальная личность, творение, подчиненное Богу.

Бог один, а не три

Библейское учение о том, что существует только один Бог, называется монотеизмом. Профессор церковной истории Л. Л. Пейн показывает, что монотеизм в своей чистейшей форме не оставляет места для Троицы: «Ветхий Завет строго монотеистичен. Бог - это отдельная личность. Представление о том, что там можно найти троицу… совершенно необоснованно».

Случилось ли что-нибудь с монотеизмом после того, как на землю пришел Иисус? Пейн отвечает: «По этому поводу разрыва между Ветхим и Новым Заветом нет. Монотеистическая традиция продолжается. Иисус был евреем, воспитанным родителями в духе писаний Ветхого Завета.

Его учение было традиционно еврейским; конечно, он представил новое евангелие, но не новую теологию. […] И он был убежден в истинности возвышенного стиха еврейского монотеизма: „Слушай, Израиль, Господь наш Бог один Бог“».

Эти слова находятся во Второзаконии 6:4. В Синодальном издании этот стих звучит так: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». Ничто в
грамматическом строении этого стиха не дает повода предполагать, что речь здесь идет более чем об одной личности.

В словах христианского апостола Павла также не найти указания на какое-либо изменение в природе Бога, даже после того, как Иисус пришел на землю.
Павел писал: «Бог один» (Галатам 3:20; смотрите также 1 Коринфянам 8:4-6).

Тысячи раз в Библии говорится о Боге как об одной личности. Когда он говорит, то говорит как неразделенная личность. Это выражено в Библии предельно ясно. Бог говорит: «Я Иегова, сие Мое есть имя, и не отдам славы Моей другому» (Исаия 42:8, ПАМ). «Я Иегова, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исход 20:2, 3, ПАМ) (курсив наш.- Ред.).

Если бы Бог действительно состоял из трех личностей, то зачем всем боговдохновенным писателям Библии нужно было бы говорить о нем как об одной личности? Разве это не было бы обманом?

Безусловно, если бы Бог состоял из трех личностей, он сделал бы так, чтобы писатели Библии написали об этом настолько ясно, что по этому поводу не осталось бы никаких сомнений. Это должны были сделать по крайней мере те, кто писал Христианские Греческие Писания, ведь они лично общались с собственным Сыном Бога. Но они этого не сделали.

Из слов писателей Библии совершенно очевидно как раз противоположное: Бог - это одна Личность; уникальная, нераздельная Личность, которой нет равных. «Я Иегова, и нет другого; нет Бога кроме Меня» (Исаия 45:5, ПАМ). «Ты, Коему имя Иегова, Един высок над всею землею» (Псалом 82:19, ПП).

Бог, который не состоит из нескольких Богов

Иисус называл Бога «единым истинным Богом» (Иоанна 17:3). Он никогда не говорил о Боге как о божестве, состоящем из нескольких личностей. Вот почему в Библии никто, кроме Иеговы, не называется Всемогущим.

Иначе слово «всемогущий» потеряло бы смысл. Так никогда не называется ни Иисус, ни святой дух, потому что только Иегова является Вседержителем. В Бытии 17:1 он заявляет: «Я Бог всемогущий». А в Исходе 18:11 (ПАМ) говорится: «Иегова велик паче всех богов».

В Еврейских Писаниях слово ’эло́хах (бог) имеет две формы множественного числа, ’элохи́м (боги) и ’элохэ́х (боги чего- или кого-либо).

Эти формы множественного числа обычно относятся к Иегове и в таком случае переводятся единственным числом «Бог». Указывают ли эти формы множественного числа на Троицу? Нет.

Уильям Смит говорит: «Странная идея о том, что [’элохи́м] относится к троице лиц в Божестве, вряд ли найдет сегодня сторонников среди ученых. Это либо то, что филологи называют множественным числом, обозначающим величие, либо указание на полноту Божьей силы, на совокупность всех сил, проявляемых Богом» («A Dictionary of the Bible»).

О слове ’элохи́м говорится: «Практически всегда требуется, чтобы после него стояло глагольное сказуемое в единственном числе и определение, выраженное прилагательным в единственном числе» («The American Journal of Semitic Languages and Literatures»).

Для примера можно сказать, что в сообщении о сотворении титул ’элохи́м появляется 35 раз и каждый раз глагол, описывающий слова и действия Бога, стоит в единственном числе (Бытие 1:1-2:4). В заключение в этом журнале говорится: «[’Элохи́м] следует объяснять скорее как усилительное множественное число, указывающее на силу и величие».

Слово ’элохи́м означает не «личности», а «боги». Поэтому те, кто утверждает, что это слово подразумевает Троицу, становятся политеистами, поклоняющимися не одному Богу. Почему? Потому что в таком случае в Троице должно быть три бога. Но почти все верующие в догмат о Троице отвергают тот взгляд, что Троица состоит из трех отдельных богов.

В Библии слова ’элохи́м и ’элохэ́х применяются и к некоторым ложным богам-идолам (Исход 12:12; 20:23). А в некоторых случаях эти слова могут относиться всего к одному ложному богу, как, например, в случае, когда филистимляне обращались к «Дагону, богу своему [’элохэ́х]» (Судей 16:23, 24).

Ваал называется «богом [’элохи́м]» (3 Царств 18:27). Кроме того, это слово применяется и к людям (Псалом 81:1, 6). Моисею было сказано, что он будет
«Богом [’элохи́м]» для Аарона и фараона (Исход 4:16; 7:1).

Очевидно, использование титулов ’элохи́м и ’элохэ́х для ложных богов и даже для людей не подразумевало, что каждый из них представлял собой множество богов; точно так же применение титулов ’элохи́м и ’элохэ́х к Иегове не означает, что он представляет собой более чем одну личность, особенно если принять во внимание все остальные свидетельства, содержащиеся в Библии по этому вопросу.

Иисус - отдельное творение

Когда Иисус был на земле, он был человеком, только совершенным, потому что его жизненную силу перенес в чрево Марии Бог (Матфея 1:18-25). Но это не было началом его существования. Иисус говорил о себе как о «сшедшем с небес» (Иоанна 3:13).

Поэтому вполне естественно, что позднее он сказал своим последователям: «Что ж, если увидите Сына Человеческого [Иисуса] восходящего туда, где был прежде?» (Иоанна 6:62).

Таким образом, до прихода на землю Иисус существовал на небе. Но был ли он одним из лиц всемогущего вечного триединого Божества? Нет, ведь в Библии ясно показывается, что во время своего до человеческого существования Иисус был сотворенной духовной личностью, точно так же, как ангелы были духовными личностями, сотворенными Богом. Ни ангелы, ни Иисус не существовали до их сотворения.

Во время своего до человеческого существования Иисус был «рожденным прежде всякой твари» (Колоссянам 1:15). Он был «началом создания Божия»
(Откровение 3:14). Слово «начало» [греч. архи́] нельзя толковать как означающее, что Иисус был ‘начинателем’ Божьего создания.

В вошедших в Библию трудах Иоанна различные формы греческого слова архи́ встречаются более 20 раз и всегда несут общий смысл «начала». Да, Бог создал Иисуса как начало своих невидимых творений.

Посмотрим, насколько тесно связаны эти упоминания о происхождении Иисуса со словами образной «Мудрости» в библейской книге Притчей: «Я, Мудрость, первое, что сотворил Господь. Я рождена до появления гор и до возникновения холмов. Я появилась раньше, чем Господь создал поля земли и первые пылинки» (Притчи 8:12, 22, 25, 26, СоП).

Хотя тот, кто был сотворен Богом, представляется в этих стихах в образе «Мудрости», большинство ученых согласны, что это риторическая фигура, обозначающая Иисуса как духовное создание до его прихода на землю.

Выступая во время своего до человеческого существования в роли «Мудрости», Иисус дальше говорит, что он был «рядом с ним [Богом], как искусный помощник» (Притчи 8:30, СоП). В согласии с этой ролью искусного помощника в Колоссянам 1:16 (НП) об Иисусе говорится, что «чрез Него» Бог сотворил все на небе и на земле.

Итак, посредством этого искусного работника, как бы своего младшего партнера, Всемогущий Бог сотворил все остальное. В Библии это обобщается следующим образом: «У нас Один Бог, Отец, из Которого всё… и Один Господь Иисус Христос, чрез Которого всё» (1 Коринфянам 8:6, НП) (курсив наш.- Ред.).

Конечно, именно к этому искусному помощнику обратился Бог со словами: «Сотворим человека по образу Нашему» (Бытие 1:26). Некоторые утверждают,
что слова «сотворим» и «нашему» в этом стихе указывают на Троицу. Но если вы скажете: «Сделаем что-нибудь для себя», вряд ли кто-то подумает, что в вас соединены в одно несколько личностей.

Вы просто подразумеваете, что два или более человека будут что-то делать вместе. Точно так же, когда Бог сказал «сотворим» и «нашему», он просто обращался к другой личности, к своему первому духовному созданию, к искусному помощнику, к Иисусу, существовавшему еще до своего прихода на землю.

Возможно ли искушать Бога?

В Матфея 4:1 говорится, что Иисус подвергался «искушению от дьявола». Показав Иисусу «все царства мира и славу их», Сатана сказал: «Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне» (Матфея 4:8, 9). Сатана пытался заставить Иисуса предать Бога.

Но о какой проверке преданности могла бы идти речь, если бы Иисус сам был Богом? Разве мог Бог восстать против самого себя? Нет. Но ангелы и люди могли восстать против Бога, и они сделали это. Искушение Иисуса имело смысл только в том случае, если он был не Богом, а отдельной личностью со своей собственной свободой воли; личностью, которая, как любой ангел или человек, могла при желании совершить предательство.

С другой стороны, невозможно представить, чтобы Бог мог согрешить и предать самого себя. «Совершенны дела Его… Бог верен… Он праведен и истинен» (Второзаконие 32:4). Значит, если бы Иисус был Богом, его было бы невозможно искушать (Иакова 1:13).

Не будучи Богом, Иисус мог совершить предательство. Но он остался верным, сказав: «Отойди от Меня, сатана; ибо написано: „Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи“» (Матфея 4:10).

Насколько велик был выкуп?

Непосредственное отношение к Троице имеет и одна из основных причин, по которым Иисус пришел на землю. В Библии говорится: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1 Тимофею 2:5, 6).

Иисус, который был не больше и не меньше как совершенным человеком, стал выкупом, точно возместившим то, что потерял Адам,- право на совершенную человеческую жизнь на земле. Поэтому апостол Павел мог с полным основанием назвать Иисуса «последним Адамом», добавив: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Коринфянам 15:22, 45).

Совершенная человеческая жизнь Иисуса была именно таким «искуплением», какого требовала Божья справедливость. Даже человеческая справедливость требует, чтобы наказание соответствовало совершённому злу.

Но если бы Иисус был частью Божества, цена выкупа оказалась бы неизмеримо больше, чем того требовал Закон Бога (Исход 21:23-25; Левит 24:19- 21). В Едеме согрешил не Бог, а всего лишь совершенный человек, Адам. Поэтому, чтобы действительно удовлетворить требование Божьей справедливости, нужен был точно такой же выкуп - совершенный человек, «последний Адам».

Таким образом, когда Бог послал Иисуса на землю в качестве выкупа, он предназначил Иисуса стать именно тем, кто удовлетворит требование
справедливости: не воплощением божества, не богочеловеком, а совершенным человеком, стоящим «ниже ангелов» (Евреям 2:9, СоП; сравните Псалом 8:6, 7). Как же могла бы часть всевышнего Божества - будь то Отец, Сын или святой дух - хоть когда-нибудь стать ниже ангелов?

«Единородный Сын» - что это значит?

В Библии Иисус называется «единородным Сыном» Бога (Иоанна 1:14; 3:16, 18; 1 Иоанна 4:9). Верующие в догмат о Троице говорят, что раз Бог вечен, то и Сын Бога тоже вечен. Но как кто-либо, будучи сыном, может быть одного возраста с отцом?

Сторонники учения о Троице утверждают, что в случае с Иисусом слово «единородный» принимает другое значение, отличающееся от определения слова «рождать», которое дается в словаре: «Давать жизнь кому-нибудь, становясь отцом» («Словарь современного русского литературного языка» в 17 томах).

Они говорят, что в случае с Иисусом это несет «смысл извечных взаимоотношений», некий вид взаимоотношений между отцом и единственным сыном, но не на основании рождения (Вайн, «Expository Dictionary of Old and New Testament Words»). Кажется ли это логичным? Может ли человек быть родным
отцом кого-либо, не произведя его на свет?

Более того, почему в Библии то же самое греческое слово, которое переведено словом «единородный», используется (и Вайн без каких-либо объяснений признает это) для описания взаимоотношений Исаака и Авраама? В Евреям 11:17 об Исааке говорится как о «единородном» сыне Авраама. Нет никаких сомнений в том, что Исаак был единородным в прямом смысле этого слова, а не равным своему отцу по возрасту и положению.

В одном труде говорится, что основное греческое слово, переводимое как «единородный», которое применялось к Иисусу и Исааку,- это слово
моногене́с, происходящее от слова мо́нос, что значит «единственный», и слова ги́номаи - корневое слово, означающее «порождать», «становиться (появляться на свет)» (Стронг, «Exhaustive Concordance»).

Следовательно, слово моногене́с определяется как «единственный рожденный, единородный, то есть единственный ребенок» (Робинсон, «A Greek and English Lexicon of the New Testament»).

В словаре под редакцией Герхарда Киттела говорится: «[Моногене́с] означает „единственный потомок“, т. е. не имеющий братьев или сестёр»
(«Theologisches Wörterbuch zum Neuen Testament»).

В этом словаре также говорится, что в Иоанна 1:18; 3:16, 18 и в 1 Иоанна 4:9 «отношения Иисуса с Отцом не просто сравниваются с отношениями, которые существуют между единственным ребенком и его отцом. Это и есть отношения единородного с Отцом».

Итак, Иисус, единородный Сын, имел начало. Всемогущего Бога можно по праву назвать Давшим жизнь, или Отцом, в том же смысле, в каком так называют земного отца, например Авраама, который дал жизнь сыну (Евреям 11:17). Следовательно, когда в Библии о Боге говорится как об «Отце» Иисуса, то под этим подразумевается именно то, что говорится: что это две разные личности. Бог старший. Иисус младший - по времени, положению, силе и знаниям.

Если подумать о том, что Иисус был не единственным духовным сыном Бога, созданным на небе, то станет понятно, почему применительно к Иисусу было
использовано выражение «единородный Сын».

Множество других сотворенных духовных созданий, ангелов, тоже называются «сынами Божьими» в том же смысле, в каком назывался Адам, потому что их жизненная сила исходит от Иеговы Бога, Истока, или Источника, жизни (Иов 38:7; Псалом 35:10; Луки 3:38). Но все они были сотворены через «единородного Сына», единственного, кто был непосредственно рожден Богом (Колоссянам 1:15 17, НП).

Считали ли Иисуса Богом?

В Библии Иисус часто называется Сыном Бога, однако никто в I веке никогда не считал его Богом-Сыном. Даже демоны, которые веруют, «что Бог един», знали из опыта своего существования в духовной сфере, что Иисус не был Богом. Поэтому они правильно обращались к Иисусу как к отдельной личности - «Сыну Божьему» (Иакова 2:19; Матфея 8:29).

И когда Иисус умер, у стоявших рядом римских воинов, которые были язычниками, было достаточно знаний, чтобы подтвердить правдивость слов, слышанных ими от последователей Иисуса, но не о том, что Иисус был Богом, а что «воистину Он был Сын Божий» (Матфея 27:54).

Следовательно, выражение «Сын Божий» относится к Иисусу как к отдельной сотворенной личности, а не как к части Троицы. Будучи Сыном Бога, Иисус не мог быть самим Богом, потому что в Иоанна 1:18 сказано: «Бога не видел никто никогда».

Ученики считали Иисуса «единым… посредником между Богом и человеками», а не Богом (1 Тимофею 2:5). По определению посредник - это некто отличный от тех, кто нуждается в посредничестве, поэтому было бы нелогично, если бы Иисус был той же личностью, что и одна из сторон, которые он пытается примирить. Тогда он выдавал бы себя за того, кем не является.

Библия рассказывает о взаимоотношениях Бога и Иисуса ясно и последовательно. Только Иегова Бог - Всемогущий. Он лично сотворил Иисуса в том виде, в каком тот существовал до того, как прийти на землю. Таким образом, у Иисуса было начало, и он никак не мог быть равным Богу по силе или вечности.

Всегда ли Бог выше Иисуса?

Иисус никогда не претендовал на то, чтобы быть Богом. Все его высказывания о себе показывают, что он не считал себя равным Богу ни в чем - ни по силе, ни по знаниям, ни по времени.

В каждый период существования, будь то на небе или на земле, в словах Иисуса отражается его подчиненность Богу. Бог всегда стоит выше, Иисус, сотворённый Богом,- ниже.

Иисус отличался от Бога

Иисус неоднократно показывал, что он творение, отдельное от Бога, и что над ним, Иисусом, есть Бог - Бог, которому он поклонялся и которого называл «Отцом». Молясь Богу, то есть Отцу, Иисус назвал его «единым истинным Богом» (Иоанна 17:3). Как записано в Иоанна 20:17, он сказал Марии Магдалине: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему».

Эти взаимоотношения подтверждает апостол Павел во 2 Коринфянам 1:3: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа». Так как у Иисуса был Бог, его Отец, то Иисус не мог в то же время быть этим самым Богом.

Апостол Павел не колеблясь говорил об Иисусе и о Боге как о совершенно разных личностях: «У нас один Бог Отец… и один Господь Иисус Христос» (1 Коринфянам 8:6). Апостол показывает разницу, когда говорит: «Пред Богом и Господом Иисусом Христом и избранными Ангелами» (1 Тимофею 5:21). Как об Иисусе и об ангелах на небе, так и об Иисусе и о Боге Павел говорит как об отдельных личностях.

Примечательны также и слова Иисуса, записанные в Иоанна 8:17, 18. Он говорит: «В законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно; Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня». Этими словами Иисус показывает, что он и Отец, то есть Всемогущий Бог, должны быть двумя разными сущностями. Как же иначе они могли бы быть двумя свидетелями?

Кроме того, Иисус показал, что не был одной личностью с Богом, сказав: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Марка 10:18).

Этими словами Иисус подчеркнул, что никто, даже он сам, не благ так, как Бог. То, в какой мере благ Бог, отличает его от Иисуса.

Служитель, подчиненный Богу

Иисус много раз говорил слова, подобные таким: «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего» (Иоанна 5:19). «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Иоанна 6:38). «Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня» (Иоанна 7:16).
Разве посылающий не выше посланного?

Эти отношения ясно описаны в притче Иисуса о винограднике. Иисус уподобил Бога, своего Отца, хозяину виноградника, который уехал, оставив виноградник на попечение виноградарей, представлявших иудейское духовенство. Когда позднее хозяин послал раба в виноградник за плодами, виноградари избили раба и отправили его обратно с пустыми руками.

Тогда хозяин послал другого раба, потом третьего, и с обоими виноградари обошлись так же. Наконец хозяин решил: «Пошлю сына моего [Иисуса] возлюбленного; может быть, увидевши его, постыдятся». Но злые виноградари сказали: «Это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше. И выведши его вон из виноградника, убили» (Луки 20: -16).

Так Иисус наглядно показал, что он всего лишь тот, кого Бог послал исполнить свою волю, как отец посылает послушного сына. Последователи Иисуса всегда считали его служителем, подчиненным Богу, а не равным ему. Они молились Богу о Святом Слуге Его Иисусе, Том, Кого избрал Он Христом и о знамениях и чудесах, совершаемых именем Святого Слуги Его Иисуса (Деяния 4:23, 24, 27, 30, СоП).

Бог выше во все времена

В самом начале служения Иисуса, когда он, крестившись, выходил из воды, с неба раздался голос Бога, говоривший: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в
Котором Мое благоволение» (Матфея 3:16, 17). Говорил ли Бог, что он сам был своим собственным сыном, что он благоволил себе, что он послал сам себя? Нет, Бог, Творец, говорил, что он как вышестоящий благоволил нижестоящему, своему Сыну Иисусу, в порученном ему деле.

Иисус указал на превосходство Отца такими словами: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим» (Луки 4:18). Помазание означает предоставление вышестоящим лицом власти или полномочий тому, кто еще не имеет власти. Здесь Бог явно высший, потому что он помазал Иисуса, дав ему власть, которой у него прежде никогда не было.

Иисус ясно указал на превосходство своего Отца, когда мать двоих его учеников попросила Иисуса посадить их справа и слева от него, когда он придет в Царство. Иисус ответил: «Дать сесть у Меня по правую сторону и по левую - не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим» (Матфея 20:23). Если бы Иисус был Всемогущим Богом, то мог бы распоряжаться этими местами. Но Иисус не мог делать этого, потому что ими распоряжался Бог, а Иисус не был Богом.

Убедительным примером подчиненного положения Иисуса служат его молитвы. Незадолго до смерти Иисус показал, кто был выше, сказав в молитве: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Луки 22:42). Кому он молился? Части самого себя? Нет, Иисус молился другой личности, своему Отцу, Богу, чья воля была выше и могла отличаться от его собственной воли, Единственному, кто мог «пронесть чашу сию мимо» него.

Непосредственно перед смертью Иисус воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Марка 15:34). К кому обращался Иисус? К самому себе или к части себя? Конечно же, возглас «Боже Мой» издал не тот, кто считал себя Богом. И потом, если Иисус был Богом, то кто его оставил? Он сам?

Это бессмысленно. Иисус также сказал: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Луки 23:46). Если Иисус был Богом, то зачем ему нужно было предавать свой дух Отцу?

После смерти Иисус три неполных дня был в гробнице. Если бы он был Богом, тогда были бы неправильны слова из Аввакума 1:12 (СоП): «Ты - Святой мой Бог, никогда не умирающий!» Но в Библии говорится, что Иисус умер и находился без сознания в гробнице. Кто же воскресил Иисуса из мертвых?

Если он был по-настоящему мертв, то не мог воскресить сам себя. С другой стороны, если он не был мертв, то его мнимой смертью было бы невозможно
заплатить выкуп за грех Адама. Но Иисус полностью заплатил этот выкуп, потому что действительно умер. Значит, это «Бог воскресил Его [Иисуса], расторгнув узы смерти» (Деяния 2:24).

Вышестоящий Бог Всемогущий воскресил нижестоящего, своего служителя Иисуса, из мёртвых.

Указывает ли способность Иисуса творить чудеса, например воскрешать людей, на то, что он был Богом? Апостолы, пророки Илия и Елисей тоже обладали такой силой, но при этом они оставались всего лишь людьми. Бог давал пророкам, Иисусу и апостолам силу творить чудеса для того, чтобы показать, что Он их поддерживает. Но это не делало никого из них частью многоликого Божества.

Иисус знал не всё

Пророчествуя о завершении этой системы вещей, Иисус сказал: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Марка 13:32). Если бы Иисус был равной частью Божества, он знал бы все, что знает Отец. Но Иисус не знал всего, потому что он не был равен Отцу.

Подобным образом в Евреям 5:8 (СоП) мы читаем, что Иисус «научился послушанию через все, что претерпел». Можно ли представить, чтобы Богу нужно
было чему-нибудь учиться? Нет, но Иисусу нужно было учиться, потому что он не знал всего, что знал Бог. Иисусу нужно было учиться и тому, чему никогда не нужно учиться Богу,- послушанию. Богу никогда не нужно быть послушным кому-нибудь.

Различие в знаниях Бога и Христа существовало и тогда, когда Иисус был воскрешен к небесной жизни с Богом. Обратим внимание на первые слова
последней библейской книги: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог» (Откровение 1:1).

Если бы Иисус был частью Божества, то разве нуждался бы он в том, чтобы другая часть Божества - Бог - давала ему откровение? Безусловно, он знал бы все об этом откровении, как знал Бог. Но Иисус не знал, потому что он не был Богом.

Иисус остаётся в подчинении

До того, как стать человеком, и потом на земле Иисус подчинялся Богу. После воскресения он все так же остается в подчинении, занимая второстепенное
положение.

Говоря о воскресении Иисуса, Петр и те, кто были с ним, сказали иудейскому Синедриону: «Бог возвысил Его [Иисуса], посадив по правую руку от Себя»
(Деяния 5:31, СоП). Павел писал: «Бог вознес Его до высочайшего положения» (Филиппийцам 2:9, СоП).

Если бы Иисус был Богом, то как его можно было бы превознести, то есть дать ему более высокое положение по сравнению с тем, какое он занимал прежде? Он уже и так был бы превознесенной частью Троицы. Если бы Иисус был равен Богу еще до превознесения, то после превознесения он стал бы выше Бога.

Павел также говорил, что Христос вошел «в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (Евреям 9:24). Если вы стоите перед кем-нибудь, то можете ли вы быть с ним одним и тем же лицом? Нет. Вы должны быть другим, отдельным существом.

Подобным образом, Стефан, перед тем как его побили камнями, «воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деяния 7:55).
Ясно, что он видел двух отдельных личностей, но не видел святой дух, не видел Божество-Троицу.

В сообщении, записанном в Откровении 4:8-5:7, Бог изображен сидящим на своем небесном престоле, но Иисус там не сидит. Он должен подойти к Богу,
чтобы взять из его правой руки свиток. Из этого видно, что на небе Иисус не Бог, а совершенно другая личность.

В соответствии с вышесказанным, в издаваемом в Манчестере (Англия) «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза» («Bulletin of the John Rylands Library»)
говорится: «После воскресения к небесной жизни Иисус описывается как личность, сохранившая свою индивидуальность такой же особой и отдельной от
индивидуальности Бога, какой она была во время жизни Иисуса на земле.

Рядом с Богом и по сравнению с Богом он предстает, конечно, как отдельное, подобное ангелам, небесное существо в небесном дворе Бога, хотя, будучи Сыном Бога, он относится к другой категории и занимает гораздо более высокое положение, чем они». (Сравните Филиппийцам 2:11, СоП.)

В «Бюллетене» также сказано: «Однако то, что говорится о его жизни и обязанностях в качестве небесного Христа, не означает и не подразумевает, что в божественном статусе он стоит наравне с самим Богом и является Богом.

Наоборот, в том, как в Новом Завете изображается его небесная личность и его
служение, выявляется и его самостоятельное существование, и его подчинённость Богу».

В бесконечной будущей жизни на небе Иисус останется служителем, подчиненным Богу. В Библии об этом говорится так: «Затем конец, когда Он [Иисус на небе] предаст Царство Богу и Отцу… …Тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Коринфянам 15:24, 28).

Иисус никогда не претендовал на то, чтобы быть Богом

Позиция Библии ясна. Всемогущий Бог Иегова не только отличен от Иисуса, но и во все времена стоял выше его. Иисус всегда изображается как отдельный и нижестоящий смиренный служитель Бога. Вот почему в Библии прямо говорится, что «Христу глава - Бог», так же как «всякому мужу глава Христос» (1 Коринфянам 11:3). И именно поэтому Иисус сказал: «Отец Мой более Меня» (Иоанна 14:28).

Факт состоит в том, что Иисус не является Богом и никогда на это не претендовал. С этим соглашается все больше ученых. Как говорится в «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза»: «Необходимо признать, что в ходе исследований Нового Завета за последние, скажем, тридцать-сорок лет все больше уважаемых ученых приходят к выводу, что Иисус… никогда не считал себя Богом».

О христианах первого века в «Бюллетене» сказано: «Поэтому, когда они называли [Иисуса] такими почетными титулами, как Христос, Сын Человеческий, Сын Божий и Господь, они этим выражали не то, что он был Богом, а то, что он делал Божье дело».

Итак, даже по признанию некоторых богословов, представление об Иисусе как о Боге противоречит всему свидетельству Библии. Согласно Библии Бог всегда стоит выше, а Иисусу отводится место подчиненного служителя.

Святой дух - действующая сила Бога

Согласно учению о Троице святой дух - это третье лицо Божества, равное Отцу и Сыну. В одном труде сказано: «Святой Дух - это Бог» («Our Orthodox Christian Faith»).

Слово, которое чаще всего используется для слова «дух» в Еврейских Писаниях,- это слово ру́ах, означающее «дыхание, ветер, дух». В Греческих Писаниях подобное значение имеет слово пне́вма. Указывают ли эти слова на то, что святой дух - это часть Троицы?

Действующая сила

То, как в Библии используется выражение «святой дух», показывает, что это управляемая сила, которой пользуется Иегова Бог для исполнения множества своих намерений. В какой-то степени эту силу можно уподобить электричеству - силе, которую можно приспособить для выполнения самых разнообразных дел.
В Бытии 1:2 говорится, что «Дух [евр. ру́ах] Божий носился над водою». В этом случае дух Бога был его действующей силой, которая придавала очертания Земле.

Бог использует свой дух для просвещения тех, кто ему служит. Давид молился: «Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты - Бог мой; Дух [ру́ах] Твой благий да ведет меня в землю правды» (Псалом 142:10). Когда в помощь Моисею были назначены 70 способных мужчин, Бог сказал ему: «Возьму от Духа [ру́ах], который на тебе, и возложу на них» (Числа 11:17).

Мужи Божьи записывали пророчества, «будучи движимы Духом [греч. от пне́вма] Святым» (2 Петра 1:20, 21). Поэтому Писание «богодухновенно» [греч. Тео́пневстос, означающее «вдунутое Богом»] (2 Тимофею 3:16). Кроме того, святой дух руководил некоторыми людьми так, что они видели видения или
пророческие сны (2 Царств 23:2; Иоиль 2:28, 29; Луки 1:67; Деяния 1:16; 2:32, 33).

Святой дух побудил Иисуса после крещения пойти в пустыню (Марка 1:12). Дух пламенел в служителях Бога, подобно огню, побуждая их к действию. И он помогал им говорить смело и мужественно (Михей 3:8; Деяния 7:55-60; 18:25; Римлянам 12:11; 1 Фессалоникийцам 5:19).

Посредством своего духа Бог исполняет судебные решения в отношении людей и народов (Исаия 30:27, 28; 59:18, 19). Дух Бога может проникать куда угодно, действуя за людей или против них (Псалом 138:7-12).

«Преизбыточная сила»

Дух Бога может давать служителям Бога «преизбыточную силу» (2 Коринфянам 4:7). Это позволяет им претерпевать испытания веры и делать то, что без этого духа было бы им не под силу.

Например, в книге Судей 14:6 говорится о Самсоне: «Сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было».
Неужели божественная личность действительно вошла в Самсона или захватила его, заставив его тело сделать то, что он сделал? Нет, согласно другому переводу Библии «сила Господа сделала Самсона сильным» («Today’s English Version»).

В Библии говорится, что, когда Иисус крестился, святой дух сошел на него в виде голубя, а не в виде человека (Марка 1:10). Эта действующая сила Бога позволила Иисусу исцелять больных и воскрешать мертвых. В Луки 5:17 сказано: «Сила Господня являлась в исцелении больных».

Дух Бога наделил силой творить чудеса и учеников Иисуса. В Деяниях 2:1-4 рассказывается, что, когда ученики были вместе в Пятидесятницу, «внезапно
сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра… И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать».
Итак, святой дух давал Иисусу и другим служителям Бога силу делать то, что обычно люди делать не могут.

Не личность

Но разве в Библии нет стихов, в которых святой дух одушевляется? Есть, но обратите внимание, что говорит по этому поводу католический богослов Эдмунд Фортман: «Хотя этот дух часто описывается как одушевленный, святые писатели [Еврейских Писаний], по всей вероятности, никогда не считали этот дух отдельной личностью и не представляли его как личность в своих трудах» («The Triune God»).

В Писании часто говорится о чем-нибудь неодушевленном как об одушевленном. Говорится, что у мудрости есть дети (Луки 7:35). О грехе и смерти говорится, что они царствуют (Римлянам 5:14, 21). В Бытии 4:7 (в переводе «The New English Bible») говорится: «Грех - это демон, притаившийся у двери», таким образом грех одушевляется как порочный дух, который притаился у двери Каина.

Но, конечно, грех - это не духовная личность; точно так же одушевление святого духа не делает его духовной личностью.

Подобным образом в 1 Иоанна 5:6, 8 не только о духе, но и о «воде и крови» говорится, что они «свидетельствуют». Но вода и кровь явно не личности,
точно так же не личность и святой дух.

Это согласуется с тем, что в Библии в общем о «Духе Святом» говорится как о неодушевленном, например проводится параллель между святым духом,
водой и огнем (Матфея 3:11; Марка 1:8). Люди призываются исполняться святым духом вместо того, чтобы упиваться вином (Ефесянам 5:18). О них говорится, что они исполняются святым духом так же, как мудростью, верой и радостью (Деяния 6:3; 11:24; 13:52).

А во 2 Коринфянам 6:6 святой дух упоминается среди других качеств. Такие выражения не встречались бы так часто, если бы святой дух был личностью.

Кроме того, хотя в некоторых библейских стихах сказано, что дух говорит, другие стихи показывают, что в действительности это делается через людей или ангелов (Матфея 10:19, 20; Деяния 4:24, 25; 28:25; Евреям 2:2). Действие духа в таких случаях подобно действию радиоволн, с помощью которых передаются сообщения между людьми, находящимися далеко друг от друга.

В Матфея 28:19 говорится: «Во имя… Святого Духа». Но слово «имя» и в греческом, и в русском языке не всегда означает личное имя. Когда мы говорим «именем закона», мы не подразумеваем человека. Мы ссылаемся на соответствующий закон, на его силу. В одном труде сказано: «Использование здесь слова „имя“ (онома) обычно для Септуагинты и для папирусов при обозначении силы или власти» (Робертсон, «Word Pictures in the New Testament»).

Поэтому тот, кто крестится «во имя… Святого Духа», признает силу этого духа: то, что этот дух исходит от Бога и действует по Божьей воле.

«Утешитель»

Иисус говорил о святом духе как об «утешителе», который будет учить, руководить и говорить (Иоанна 14:16, 26; 16:13). Греческое слово, которое использовал Иисус для слова «утешитель» (пара́клетос), относится к мужскому роду. Поэтому, когда Иисус упоминал о том, что будет делать этот утешитель, он использовал личные местоимения мужского рода (Иоанна 16:7, 8).

С другой стороны, когда для обозначения духа используется греческое слово среднего рода (пне́вма), то в греческом тексте при нем уместным образом используется местоимение среднего рода, что указывает на неодушевленность духа.

Большинство переводчиков, поддерживающих учение о Троице, скрывают этот факт и в Иоанна 14:17, как и во многих других местах, придают слову «дух» значение живого существа, личности. Грамматически это выражается в русском языке в форме винительного падежа. Винительный падеж одушевленных имен существительных мужского рода соответствует родительному падежу, а винительный падеж неодушевленных имен существительных мужского рода -
именительному.

Несмотря на то, что здесь «дух» обозначает действующую силу Бога и, следовательно, является неодушевленным именем существительным, во многих
переводах Библии винительный падеж слова «дух» соответствует родительному падежу («духа»), что ошибочно указывает на одушевленность духа.

Не часть Троицы

В различных источниках признается, что Библия не поддерживает представления о том, что святой дух - это третье лицо Троицы. Например:

«Нигде в Ветхом Завете мы не найдем четкого указания на Третье Лицо» («Католическая энциклопедия»).

«Иудеи никогда не считали дух личностью; нет никаких веских доказательств и того, что так считал хотя бы кто-нибудь из писателей Ветхого Завета. […]
Обычно Святой Дух представляется в Евангелиях и в Деяниях как Божья сила или мощь» (католический богослов Э. Фортман).

«В В[етхом] З[авете] не дается представления о духе Бога как о личности… Дух Бога - это просто сила Бога.

Если иногда он и описывается как отдельный от Бога, так это потому, что дыхание Яхве действует как внешняя сила». «В большинстве стихов Н[ового] З[авета] дух Бога изображается как нечто, а не как некто; это особенно очевидно в параллелизме духа и силы Бога» («Новая католическая энциклопедия») (курсив наш.- Ред.). «В целом в Новом Завете, так же как и в Ветхом, о духе говорится как о Божьей энергии или силе» («Католический словарь»).

Следовательно, ни иудеи, ни ранние христиане не считали святой дух частью Троицы. Это учение появилось спустя века. Как отмечается в «Католическом
словаре», «третье Лицо было утверждено на Александрийском соборе в 362 году… а окончательно принято на Константинопольском соборе в 381 году»,
то есть через три с половиной века после того, как в Пятидесятницу ученики исполнились духа святого!

Итак, святой дух - не личность и не часть Троицы. Святой дух - это действующая сила Бога, которую он использует для исполнения своей воли. Эта сила не равна Богу, а всегда в его распоряжении и подчинена ему.

Какие стихи приводят в доказательство учения о Троице?

Говорят, что учение о Троице доказывают некоторые библейские стихи. Однако при чтении таких стихов следует помнить, что это учение не поддерживают ни библейские, ни исторические факты.

Три в одном

Три таких «доказывающих» стиха приводятся в «Новой католической энциклопедии», но в ней также признается: «В[етхий] З[авет] не учит догмату о
Святой Троице. В Н[овом] З[авете] самые первые доказательства находятся в посланиях Павла, главным образом во 2 Кор. 13.13 [стих 14 в некоторых Библиях] и 1 Кор. 12:4-6. В Евангелиях доказательство Троицы ясно обнаруживается только в формуле крещения в Матф. 28.19».

В Синодальном издании в этих стихах перечисляются три «лица». Во 2 Коринфянам 13:13 сказано так: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и
любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами».

В 1 Коринфянам 12:4-6 говорится: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех». А в Матфея 28:19 написано: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Говорится ли в этих стихах, что Бог, Христос и святой дух составляют Триединое Божество, что все три равны по сущности, силе и вечности? Нет, не говорится, так же как перечисление трех людей - например, Иванов, Петров, Сидоров - не означает, что они трое в одном.

Ссылки такого рода «доказывают только то, что существуют три называемых субъекта… но сами по себе такие ссылки не доказывают, что эти три субъекта
обязательно относятся к божественной природе и достойны равной божественной чести» (Макклинток и Стронг, «Cyclopedia of Biblical, Theological, and
Ecclesiastical Literature»).

Хотя в этом труде и поддерживается учение о Троице, но о стихе 2 Коринфянам 13:13 в нем говорится: «Нельзя по справедливости сказать, что они обладали равной властью, или одинаковой природой». А о стихах Матфея 28:18-20 говорится: «Если рассмотреть этот отрывок отдельно, то он не доказывает окончательно ни того, что все три упомянутых субъекта - личности, ни их равенства, ни их божественности».

В повествовании о крещении Иисуса Бог, Иисус и святой дух также были упомянуты в одном контексте. Иисус увидел «Духа Божия, Который сходил, как
голубь, и ниспускался на Него» (Матфея 3:16). Тем не менее это не доказывает, что они три в одном. Много раз Авраам, Исаак и Иаков упоминаются вместе, но из-за этого они не становятся одним. Петр, Иаков и Иоанн упоминаются вместе, но они также не становятся одним.

Кроме того, во время крещения на Иисуса сошел дух Бога, и это показывает, что до крещения Иисус не был помазан духом. Но как же тогда он мог бы быть частью Троицы, в которой он и святой дух всегда были одно?

Еще одна ссылка, в которой говорится о трех субъектах вместе, находится в некоторых старых переводах Библии в стихе 1 Иоанна 5:7. Однако ученые
признают, что изначально этих слов в Библии не было, их добавили гораздо позднее. В большинстве современных переводов этот вставленный стих
справедливо опускается.

Другие стихи, которые приводят в доказательство учения о Троице, касаются взаимоотношений только двух субъектов - Отца и Иисуса. Давайте рассмотрим некоторые из этих стихов.

«Я и Отец - одно»

Этот стих, записанный в Иоанна 10:30, часто приводят в поддержку учения о Троице, хотя в нем и не упоминается о третьем лице. Но Иисус сам объяснил,
что он подразумевал, когда говорил, что он «одно» с Отцом.

В Иоанна 17:21, 22 он молился Богу о своих учениках: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… …Да будут едино, как Мы едино». Молился ли Иисус о том, чтобы все его ученики стали одним существом? Нет, очевидно Иисус молился о том, чтобы они, так же как и он с Богом, были едины в мыслях и целях. (Смотрите также 1 Коринфянам 1:10.)

В 1 Коринфянам 3:6, 8 Павел говорит: «Я насадил, Аполлос поливал… Насаждающий же и поливающий суть одно». Павел не подразумевал, что он и
Аполлос были два лица в одном, он имел в виду, что у них была общая цель.

Греческое слово, которое использовал здесь Павел и которое переведено
как «одно» (хен), относится к среднему роду и указывает на общность в сотрудничестве. Это то же самое слово, которое использовал Иисус в Иоанна
10:30 для описания своих взаимоотношений с Отцом. И это же слово Иисус использовал в Иоанна 17:21, 22. Следовательно, когда он использовал в этих
местах слово, означающее «одно» (хен), он говорил о единстве в мыслях и целях.

Веровавший в догмат о Троице Жан Кальвин сказал о стихе Иоанна 10:30: «Мыслители античного мира неправильно использовали этот стих для
доказательства того, что Христос имеет… одну сущность с Отцом. Потому что Иисус свидетельствует не о единстве сущности, а о согласии между ним и Отцом» («Commentary on the Gospel According to John»).

В стихах, следующих сразу после Иоанна 10:30, Иисус убедительно доказал, что этими словами не заявлял, будто он Бог. Иисус спросил иудеев, которые сделали такой неверный вывод и хотели побить его камнями: «Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: „богохульствуешь“, потому что Я сказал: „Я Сын Божий“?» (Иоанна 10:31-36). Иисус утверждал, что был не Богом-Сыном, а Сыном Бога.

«Делая Себя равным Богу»?

Ещё одним стихом, приводимым в поддержку учения о Троице, является Иоанна 5:18. Там говорится, что иудеи (как и в Иоанна 10:31-36) хотели убить Иисуса за то, что он «Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу».

Но кто сказал, что Иисус делал себя равным Богу? Не Иисус. Уже в следующем стихе (19) он опровергает это ложное обвинение: «На это Иисус сказал…
Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего».

Этими словами Иисус показал иудеям, что он не был равен Богу и поэтому ничего не мог делать по собственной инициативе. Может ли быть, чтобы кто- нибудь равный Всемогущему Богу сказал, что «ничего не может творить Сам от Себя»? (Сравните Даниил 4:31, 32.)

Интересно, что из контекста стихов Иоанна 5:18 и Иоанна 10:30 видно, что Иисус защищался от ложных обвинений, выдвинутых иудеями, которые, подобно тем, кто верит в догмат о Троице, делали неверные заключения.

«Равный Богу»?

В Филиппийцам2:6 в Синодальном издании (1876 год) об Иисусе говорится: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу». Так же переводится этот стих и в «Библии короля Якова», изданной в 1611 году.

Некоторые до сих пор используют подобные переводы в поддержку представления, будто Иисус был равен Богу. Но посмотрим, как звучит этот стих в других переводах:

1869: «Который, будучи в образе Бога, не считал нужным посягать на то, чтобы быть равным Богу» (Нойз, «The New Testament»).

1965: «Он - истинно божественной природы! - никогда самонадеянно не делал себя равным Богу» (Фридрих Пфефлин, «Das Neue Testament», пересмотренное издание).

1968: «Который, хотя и был в образе Бога, не считал равенство с Богом тем, к чему нужно жадно стремиться» («La Bibbia Concordata»).

1976: «У него всегда была природа Бога, но он не думал, что должен силой пытаться стать равным Богу» («Today’s English Version»).

1984: «Который, хоть и был в образе Бога, не допускал мысли о том, чтобы посягнуть на равенство с Богом» («New World Translation of the Holy Scriptures»).

1985: «Который, будучи в образе Бога, не считал, что нужно посягать на равенство с Богом» («The New Jerusalem Bible»).

И все же некоторые утверждают, что даже эти более точные переводы подразумевают, что 1) Иисус уже был равен Богу, но не стремился сохранить это
равенство, или 2) ему не нужно было посягать на равенство с Богом, потому что он уже имел его.

Ральф Мартин говорит по этому поводу о первоначальном греческом тексте: «Сомнительно, однако, чтобы смысл глагола мог сместиться с его подлинного
значения „захватывать“, „присваивать“ на значение „крепко держаться“» («The Epistle of Paul to the Philippians»).

В другом труде говорится: «Нигде не найти стиха, в котором слово ἁρπάζω [харпа́зо] или какая-либо из его производных имели бы смысл „обладать“, „сохранять“. Оно практически всегда означает „захватывать“, „присваивать“. Таким образом, недопустимо смещаться с истинного значения слова „посягать“ на совершенно другое значение „крепко держаться“» («The Expositor’s Greek Testament»).

Из сказанного становится ясно, что переводчики, работавшие над такими переводами, как Синодальный и «Библия короля Якова», искажали правила,
чтобы поддержать догмат о Троице. Если читать греческий текст без предубеждения, то в Филиппийцам 2:6 говорится не о том, что Иисус считал уместным быть равным Богу, а совсем наоборот - о том, что Иисус не считал, будто такое равенство было бы уместно.

Правильное значение стиха 6 проясняется его контекстом (стихи 3-5, 7, 8). Филиппийцы призываются: «По смиренномудрию почитайте один другого
высшим себя». Затем Павел приводит Христа в качестве выдающегося примера такого поведения: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе».

Какие «чувствования»? Не почитать хищением быть равным Богу? Нет, это было бы как раз обратным тому, о чем говорил Павел! Иисус, который почитал Бога высшим себя, никогда не стал бы посягать на равенство с Богом; вместо этого он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти».

Конечно же, эти слова нельзя отнести ни к одной из составных частей Всемогущего Бога. Это было сказано об Иисусе Христе, превосходный личный
пример которого использовал Павел, чтобы подчеркнуть главную мысль - мысль о важности смирения и послушания Всевышнему и Творцу, Иегове Богу.

«Я есмь»

В Иоанна 8:58 в некоторых переводах, например в Синодальном, приведены слова Иисуса: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь». Учил ли здесь Иисус,
как это утверждают верующие в догмат о Троице, что он был известен под титулом «Я есмь»? И означает ли это, как они утверждают, что он был Иеговой в
Еврейских Писаниях, ведь в Исходе 3:14 (ПАМ) говорится: «Бог сказал Моисею: Я есмь Тот, Который есмь»?

В Исходе 3:14 фраза «Я есмь» используется как титул Бога, показывающий, что он действительно существует и исполняет то, что обещал. В одном труде,
издателем которого был д-р Й. Г. Герц, об этой фразе говорится: «Для пленных израильтян она означала: „Хотя Он еще не показал вам Свою мощь, Он сделает это; Он вечен и обязательно спасет вас“.

Большинство современных переводов следуют Раши [французский комментатор Библии и Талмуда], переводя [Исход 3:14] выражением „Я буду тем, кем буду“» («Pentateuch und Haftaroth»).

Выражение в Иоанна 8:58 заметно отличается от выражения в Исходе 3:14. Иисус использовал его не в качестве имени или титула, а в качестве объяснения своего существования до того, как стать человеком. Посмотрим, как передаются эти слова из Иоанна 8:58 в других переводах Библии:

1869: «Со времен до Авраама Я есть» (Нойз, «The New Testament»).

1935: «Я существовал до того, как родился Авраам!» (Смит и Гудспид, «The Bible-An American Translation»).

1965: «Прежде чем родился Авраам, Я уже был тем, кто Я есть» (Йорг Цинк, «Das Neue Testament»).

1981: «Я жил до того, как родился Авраам!» («The Simple English Bible»).

1984: «Прежде чем появился Авраам, был Я» («New World Translation of the Holy Scriptures»).

1990: «Я был прежде, чем родился Авраам» (перевод Л. Лутковского).

Итак, мысль, которую передает в этом стихе греческий язык, заключается в том, что сотворенный «прежде всякой твари» первенец Бога, Иисус, существовал задолго до того, как родился Авраам (Колоссянам 1:15; Притчи 8:22, 23, 30, СоП; Откровение 3:14).

И опять же о правильности такого понимания свидетельствует контекст. В тот раз иудеи хотели побить Иисуса камнями за утверждение, что он «видел Авраама», хотя, как они сказали, ему не было еще и 50 лет (стих 57). Естественной реакцией Иисуса на это было желание сказать правду о своем возрасте. Поэтому он, как и следовало ожидать, сказал им, что «был прежде, чем родился Авраам» (перевод Л. Лутковского).

«Слово было Бог»

Стих Иоанна 1:1 в Синодальном издании звучит так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». По утверждению тех, кто верит в догмат о Троице, это означает, что «Слово» (греч. хо ло́гос), пришедшее на землю как Иисус Христос, было не кем иным, как Всемогущим Богом.

Заметим, однако, что правильному пониманию здесь опять помогает контекст. Даже в Синодальном издании говорится, что «Слово было у Бога» (курсив наш.- Ред.). Человек, который находится «у» другого человека, не может сам быть тем другим человеком.

В согласии с этим в журнале, редактируемом иезуитом Джозефом Фицмайером, отмечается, что если трактовать значение последней части стиха Иоанна 1:1 как «Бог», то это «будет противоречить предыдущей части стиха», в которой говорится, что Слово было у Бога («Journal of Biblical Literature»).

Посмотрим также, как передается эта часть стиха в других переводах:

1808: «и слово было богом» («The New Testament in an Improved Version, Upon the Basis of Archbishop Newcome’s New Translation: With a Corrected Text»).

1864: «и богом было слово» (Бенджамин Уилсон, «The Emphatic Diaglott»).

1928: «и Слово было божественным существом» (Морис Годжиел, «La Bible du Centenaire, L’Evangile selon Jean»).

1935: «и Слово было божественным» (Смит и Гудспид, «The Bible-An American Translation»).

1946: «и божественного рода было Слово» (Людвиг Тимме, «Das Neue Testament»).

1950: «и Слово было богом» («New World Translation of the Christian Greek Scriptures»).

1958: «и Слово было Богом» (Джеймс Томанек, «The New Testament»).

1975: «и богом (или божественного рода) было Слово» (Зигфрид Шульц, «Das Evangelium nach Johannes»).

1978: «и богоподобного рода был Логос» (Иоганнес Шнейдер, «Das Evangelium nach Johannes»).

В Иоанна 1:1 греческое существительное тео́с (бог) появляется дважды. Первый раз оно относится к Всемогущему Богу, у которого было Слово («и Слово [ло́гос] было у Бога [форма существительного тео́с]»). В этом случае перед словом тео́с стоит слово тон - форма определенного артикля в греческом языке, которая указывает на конкретную личность, в данном случае на Всемогущего Бога («и Слово было у [тон] Бога»).

С другой стороны, когда в Иоанна 1:1 слово тео́с появляется второй раз, перед ним нет артикля. Поэтому буквально это переводится «и богом было Слово». Однако, как мы уже увидели, во многих переводах второе слово тео́с (именная часть составного сказуемого) переводится как «божественный», «богоподобный» или «бог». На каком основании это делается?

В греческом койне - общепринятом греческом языке - был определенный артикль, но не было неопределенного артикля. Поэтому, если перед
существительным, представляющим именную часть составного сказуемого, не стоит определенный артикль, это существительное в зависимости от контекста может быть неопределенным, то есть выражать его принадлежность к ряду ему подобных.

В одном журнале («Journal of Biblical Literature») говорится, что выражения «в которых глаголу предшествует именная часть составного сказуемого без
артикля, как правило имеют качественную характеристику». Как отмечается в журнале, это указывает на то, что ло́гос можно назвать богоподобным.

В Иоанна 1:1 говорится: «То, что именная часть составного сказуемого имеет качественную характеристику, настолько очевидно, что существительное [тео́с] нельзя рассматривать как определенное, то есть выражающее его единичность».

Таким образом, в Иоанна 1:1 подчеркивается качество Слова, что оно было «божественным», «богоподобным», «богом», но не Всемогущим Богом.

Это согласуется с тем, что говорится в других частях Библии, показывающих, что Иисус, который здесь выступает в роли представителя Бога и называется
«Словом», был послушным подчиненным, которого послал на землю Вышестоящий, Всемогущий Бог.

Есть множество других библейских стихов с такой же грамматической структурой, и практически все переводчики на другие языки переводят именную часть составного сказуемого так, чтобы она имела качественную характеристику.

Например, в Марка 6:49, где написано, как ученики увидели Иисуса, идущего по воде, говорится: «Подумали, что это призрак». В греческом койне перед словом «призрак» нет неопределенного артикля.

Но, чтобы согласовать перевод этого стиха с контекстом, почти все переводчики на другие языки переводят именную часть составного сказуемого так, чтобы она имела качественную характеристику. Подобным образом, так как в Иоанна 1:1 говорится, что Слово было у Бога, оно не могло быть Богом, а было «богом» или «божественным».

Богослов и ученый Джозеф Генри Тейер, работавший над созданием перевода Библии «American Standard Version», сказал: «Логос был божественным, а не самим Божественным Существом». Иезуит Джон Макензи писал: «Иоан. 1:1 необходимо точно переводить… „слово было божественным существом“» («Dictionary of the Bible»).

Нарушение правил?

Некоторые, однако, утверждают, что такой перевод нарушает правила грамматики греческого койне, изданные специалистом по греческому языку Э.
Колуэллом в 1933 году. Он утверждал, что в греческом языке у именной части составного сказуемого «есть [определенный] артикль, если она следует за
глаголом; если же она предшествует глаголу, то [определенного] артикля у нее нет».

Под этим Колуэлл подразумевал, что именную часть составного сказуемого, которая стоит перед глаголом, нужно понимать так, будто перед ней есть
определенный артикль. В Иоанна 1:1 второе существительное (тео́с) является именной частью составного сказуемого и предшествует глаголу - «и [тео́с]
было Слово». Поэтому, утверждал Колуэлл, Иоанна 1:1 следует читать «и Богом было Слово».

Но давайте рассмотрим всего два примера, находящиеся в Иоанна 8:44. Там Иисус говорит о Дьяволе: «Он был человекоубийца» и «Он лжец». Как и в
Иоанна 1:1, в греческом тексте существительные («человекоубийца» и «лжец»), представляющие именные части составных сказуемых, предшествуют глаголам («был» и опущенному в русском языке «есть»).

Ни перед одним из этих существительных нет неопределенного артикля, ведь в греческом койне его не существует. Но в большинстве переводов именная часть составного сказуемого переводится так, чтобы она имела качественную характеристику, потому что этого требует грамматика греческого языка и контекст. (Смотрите также Марка 11:32; Иоанна 4:19; 6:70; 9:17; 10:1; 12:6.)

Колуэлл был вынужден признать это в отношении именной части составного сказуемого и сказал: «При таком порядке слов она неопределенная [с
неопределённым артиклем] только если того требует контекст».

Итак, даже Колуэлл признает, что, когда того требует контекст, в предложениях с такой структурой переводчики могут вставлять неопределенный артикль перед существительным, или переводить именную часть составного сказуемого так,
чтобы она имела качественную характеристику.

Требует ли контекст перевести именную часть составного сказуемого таким образом в Иоанна 1:1? Да, потому что, как свидетельствует вся Библия, Иисус
- не Всемогущий Бог. Поэтому в подобных случаях переводчик должен руководствоваться не сомнительными правилами грамматики, изданными
Колуэллом, а контекстом.

Многие ученые не согласны с такими придуманными правилами, о чём свидетельствуют многие переводы, в которых в Иоанна 1:1 и в других стихах вставляется неопределенный артикль, или именная часть составного сказуемого переводится так, чтобы она имела качественную характеристику. Не согласно с такими правилами и Слово Бога.

Нет противоречия

Противоречит ли утверждение, что Иисус Христос - «бог», библейскому учению о том, что существует только один Бог? Нет, потому что это слово иногда применяется в Библии и к могущественным созданиям. В Псалме 8:6 (СоП) говорится: «Почти что уподобив их [людей] богам [евр. ’элохи́м]», то есть ангелам.

Когда Иисус отвечал иудеям, которые обвиняли его в том, что он делал себя равным Богу, он отметил, что «[в Законе Бог] назвал богами тех, к которым было слово Божие», то есть судей из числа людей (Иоанна 10:34, 35; Псалом 81:1-6). Даже Сатана во 2 Коринфянам 4:4 называется «богом века сего».

Иисус занимает положение гораздо выше ангелов, несовершенных людей и Сатаны. Если уж они называются «богами», могущественными, то, конечно,
можно назвать «богом» Иисуса. Уникальное положение, которое занимает Иисус по отношению к Иегове, позволяет назвать его «Богом крепким» (Иоанна 1:1; Исаия 9:6).

Но не означает ли титул «Бог крепкий», написанный с прописной буквы, что Иисус каким-то образом равен Иегове Богу? Вовсе нет. Исаия просто высказал пророчество о том, что это будет один из титулов, которые будут применять к Иисусу, а в русском языке такие титулы пишутся с прописной буквы.

Тем не менее, хотя Иисус и назван «крепким», только один может быть «Всемогущим». Называть Иегову Бога «Всемогущим» не имело бы смысла, если бы не существовали другие личности, которых тоже называли богами, но которые занимали более низкое положение.

В «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза», издаваемом в Англии, отмечается, что, по словам католического богослова Карла Ранера, хотя в таких стихах, как Иоанна 1:1, слово тео́с и используется применительно к Христу, «ни в одном из этих случаев слово „теос“ не используется так, чтобы это позволяло отождествить Иисуса с тем, кто повсюду в Новом Завете фигурирует как „хо Теос“, то есть с Всевышним Богом».

В «Бюллетене» добавляется: «Если бы писатели Нового Завета считали, что верующим необходимо признавать Иисуса „Богом“, то как объяснить практически полное отсутствие именно этой формы признания в Новом Завете?»

Но как быть со словами апостола Фомы, который, согласно Иоанна 20:28, сказал Иисусу: «Господь мой и Бог мой!»? Для Фомы Иисус был подобен «богу», особенно если принять во внимание те необычные обстоятельства, при которых Фома произнес эти слова.

Некоторые ученые полагают, что этими словами Фома просто выразил свое изумление, и хотя он сказал их Иисусу, но обращены они были к Богу. Как бы то ни было, Фома не считал Иисуса Всемогущим Богом, ведь он, как и все другие апостолы, знал, что Иисус никогда не говорил, что он Бог, а учил, что «единый истинный Бог» - это только Иегова (Иоанна 17:3).

И опять же понять это помогает контекст. За несколько дней до того воскресший Иисус велел Марии Магдалине сказать ученикам: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоанна 20:17).

Хотя Иисус уже был воскрешен как могущественный дух, Иегова по-прежнему оставался для него Богом. Иисус продолжал говорить о Нем так даже в последней книге Библии, уже после того, как был прославлен (Откровение 1:5, 6; 3:2, 12).

Всего через три стиха после восклицания Фомы, в Иоанна 20:31, этот вопрос проясняется еще больше: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий», а не Всемогущий Бог. И слово «Сын» используется в своем прямом значении, как в случае с буквальным отцом и сыном, а не в значении какой-то таинственной части Триединого Божества.

Должно согласовываться с Библией

Утверждают, что учение о Троице поддерживают некоторые другие стихи. Но, как и в случае с уже обсужденными стихами, при внимательном исследовании оказывается, что это не так.

Такие стихи лишь показывают, что при рассмотрении любых заявлений в поддержку учения о Троице нужно задать себе вопрос: согласуется ли это толкование с последовательным учением всей Библии о том, что Всевышний - только Иегова Бог? Если нет, то это толкование ошибочно.

Следует также помнить, что ни в одном стихе, которые приводятся в качестве доказательства, не говорится, что Бог, Иисус и святой дух составляют одно
целое в каком-то таинственном Божестве. Ни в одном стихе Библии не говорится, что все три равны по сущности, силе и вечности. Библия последовательно изображает Всемогущего Бога, Иегову, как единственного Всевышнего, Иисуса - как сотворенного им Сына, а святой дух - как Божью действующую силу.

Поклоняйтесь Богу угодным ему образом

Иисус сказал в молитве Богу: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоанна 17:3). Что нужно знать? «[Бог] хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины [«пришли к точному знанию истины», НМ]» (1 Тимофею 2:4).

Значит, Бог хочет, чтобы мы точно и в согласии с божественной истиной узнали о нем и его намерениях. А источником этой истины служит Слово Бога - Библия (Иоанна 17:17; 2 Тимофею 3:16, 17). Если люди точно узна́ют, что говорится о Боге в Библии, они не будут похожи на тех, о ком в Римлянам 10:2, 3 говорится: «Имеют ревность по Боге, но не по рассуждению». Или на тех самарян, которым Иисус сказал: «Вы не знаете, чему кланяетесь» (Иоанна 4:22).

Поэтому, если мы хотим получить одобрение Бога, нужно спросить себя:
Точное знание истины дает правильные ответы на эти вопросы. Зная эти ответы, мы можем поклоняться Богу угодным ему образом.

Бесславят Бога

«Я прославлю прославляющих Меня»,- говорит Бог (1 Царств 2:30). Прославляет ли Бога то, что кого-то называют равным ему? Прославляет ли его то, что Марию называют «Божьей Матерью» и «Посредницей… между Творцом и Его творениями», как можно прочитать в «Новой католической энциклопедии»?

Нет, такие взгляды оскорбляют Бога. Ему нет равных, и у него нет плотской матери, так как Иисус не был Богом. И нет «Посредницы», потому что Бог назначил только одного «посредника между… [собой] и человеками», Иисуса (1 Тимофею 2:5; 1 Иоанна 2:1, 2).

Несомненно, учение о Троице усложнило и размыло представление людей об истинном положении Бога. Это мешает людям получать точное знание о
Владыке Вселенной, Иегове Боге, и поклоняться ему так, как этого хочет он.

Богослов Ганс Кюнг сказал: «Зачем нужно что-то добавлять к понятию единства и исключительности Бога, если это только сводит на нет его единство и исключительность?» Но именно к этому и привела вера в Троицу.

Те, кто верят в Троицу, не имеют «Бога в разуме» (Римлянам 1:28). В этом же стихе говорится: «Предал их Бог превратному уму - делать непотребства».

В стихах с 29-го по 31-й перечисляются некоторые из таких «непотребств», например «убийства, распри», а также то, что люди «вероломны», «нелюбовны», «немилостивы». Все это характерно для последователей тех религий, которые учат догмату о Троице.

Например, верующие в догмат о Троице часто преследовали и даже убивали тех, кто этот догмат отвергал. Но это еще не все. Во время войн они убивали и своих соверующих. Что может быть бо́льшим «непотребством», чем то, что католики убивали католиков, православные - православных, а протестанты протестантов, и все во имя одного и того же Триединого Бога?

Иисус же прямо сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоанна 13:35). Слово Бога развивает эту мысль, говоря: «Дети Божьи и дети дьявола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего».

Библия уподобляет тех, кто убивает своих духовных братьев, «Каину, который был от лукавого [Сатаны] и убил брата своего» (1 Иоанна 3:10-12).

Итак, обучение людей запутывающим догматам о Боге приводит к действиям, нарушающим его законы. И действительно, то, что случилось с христианским
миром, согласуется с описанием, сделанным датским богословом Сёреном Кьеркегором: «Христианский мир порвал с христианством, даже не поняв этого».

Апостол Павел точно описал духовное состояние христианского мира наших дней: «Они говорят, что знают Бога; а делами отрекаются, будучи гнусны и
непокорны и неспособны ни к какому доброму делу» (Титу 1:16).

Скоро, когда Бог положит конец этой злой системе вещей, христианский мир, верующий в догмат о Троице, будет призван к ответу. И он будет осуждён за
свои бесславящие Бога дела и учения (Матфея 24:14; 25:31-34, 41, 46; Откровение 17:1-6, 16; 18:1-8, 20, 24; 19:17-21).

Отвергните Троицу

Компромисс с Божьей истиной невозможен. Поэтому поклоняться Богу угодным ему образом означает отвергать учение о Троице. Оно противоречит убеждениям и учениям пророков, Иисуса, апостолов и первых христиан. Оно противоречит тому, что Бог сам говорит о себе во вдохновленном им Слове. Вот почему Бог советует: «Помните, что Я - Бог, и нет подобного Мне» (Исаия 46:9, СоП).

Бог совсем не хочет делать себя непостижимым и таинственным. Скорее, чем больше запутываются люди в том, кто же такой Бог и какие у него намерения, тем больше это на руку Божьему Противнику, Сатане Дьяволу, «богу века сего». Именно он распространяет такие ложные учения, чтобы ослепить умы неверующих (2 Коринфянам 4:4).

Учение о Троице служит также и интересам духовенства, которое стремится удержать власть над людьми, стараясь представить это учение так, будто разобраться в нем могут только богословы. (Смотрите Иоанна 8:44.)

Точное знание о Боге ведет к огромным переменам. Оно освобождает нас от учений, противоречащих Слову Бога, и от отступнических организаций. Как сказал Иисус: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоанна 8:32).

Прославляя Бога как Всевышнего и поклоняясь ему так, как этого хочет он, мы можем избежать той участи, которая вскоре постигнет отступнический христианский мир.

Мы же, наоборот, можем надеяться на благосклонность Бога в то время, когда эта система придет к концу: «И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Иоанна 2:17).

Живите вечно в раю на земле

Бог обещает, что те, кто чтит его, будут жить вечно. «Праведники наследуют землю, и будут жить на ней вовек»,- заверяет нас Слово Бога (Псалом 36:29).

Но чтобы оказаться среди «праведников», вам мало узнать об учении о Троице. Вам нужно расти в познании о Боге. Свидетели Иеговы с радостью помогут вам в этом, если вы еще не получаете такой помощи.

Понравилась статья, всё о Троице , тогда поделись с друзьями в социальных сетях. Желаешь получить больше полезной информации?
Подписывайся на новые статьи, а также заказывай интересующую тебя тему или вопрос

Свята́я Тро́ица – Бог, единый по существу и троичный в Лицах (); Отец, Сын и Святой Дух.

Три Лица, имеют:
– одну волю (желание и волеизъявление),
– одну силу,
– одно действие: любое действие Бога едино: от Отца через Сына в Духе Святом. Единство действия в отношении Бога следует понимать не как некую сумму трех взаимо-солидарных действий Лиц, а как буквальное, строгое единство. Это действие всегда правосудно, милосердно, свято…

Отец – источник бытия Сына и Св. Духа

Отец (будучи безначальным) является единым началом, источником в Святой Троице: Он вечно рождает Сына и вечно изводит Святого Духа. Сын и Святой Дух одновременно восходят к Отцу как к одной причине, при этом происхождение Сына и Духа не зависит от воли Отца. Слово и Дух, по образному выражению святого , суть «две руки» Отца. Бог един не только потому, что Его природа едина, но и потому, что к единственному лицу восходят те Лица, что из Него.
Отец не обладает большей властью и честью, чем Сын и Святой Дух.

Истинное знание о Боге-Троице невозможно без внутреннего преображения человека

Опытное познание Троичности Бога возможно лишь в мистическом по действию Божественной , человеку, чьё сердце очищено от . Святые отцы опытно созерцали Единую Троицу, среди них можно особо выделить Великих Каппадокийцев ( , ), свт. , прп. , прп. , прп. , прп. .

Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя другим Ипостасям, оставаясь при этом полностью открытым для их ответного действия, так что все три сопребывают в любви друг с другом. Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение, так что жизнь одного становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога Троицы осуществляется как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется с самоотдачей.

Учение о Святой Троице – основа христианства

Православный христианин всякий раз исповедует истину о Пресвятой Троице, осеняя себя крестным знамением через .

В более частной перспективе это знание необходимо:

1. Для правильного, осмысленного понимания Святого Евангелия и апостольских посланий.

Без знания основ учения о Троице невозможно не только уразуметь проповедь Христа - невозможно даже понять, Кто в действительности является этим Благовестником и Проповедником, Кто есть Христос, чей Он Сын, Кто Его Отец.

2. Для правильного уразумения содержания Книг Ветхого Завета. Ведь несмотря на то, что Писание Ветхого Завета главным образом сообщает о Боге как о Едином Владыке, оно, всё же, содержит места, которые могут быть исчерпывающе истолкованы лишь в свете учения о Нём как о Троичном в Лицах.

К таким местам относится, например:

а) повествование о явлении Бога Аврааму в образе трёх странников ();

б) стих псалмопевца: «Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их» ().

В действительности Священные Книги Ветхого Завета содержат не два и не три, а множество таких мест.

(Достойно замечания, что понятие «Дух» далеко не всегда обозначает третье Лицо Пресвятой Троицы. Иногда под таким обозначением подразумевается единое Божественное действие).

3. Для понимания смысла и значения . Без знания учения об Отце и Сыне и Святом Духе нельзя понять, Кем и Кому принесена эта Жертва, каково достоинство этой Жертвы, какова цена нашего ).

Если бы знание христианина было ограничено знанием о Боге как о Едином Владыке, он встал бы перед неразрешимым вопросом: зачем Бог Сам Себя принёс в Жертву Себе?

4. Без знания о Божественном Триединстве нельзя полноценно понять и многих других положений христианства; например, истины о том, что «Бог есть любовь» ().

Если бы мы, по неведению учения о Троице, знали о Боге только как Едином, то мы бы не ведали, на Кого, вне отношения к миру распространяется Его бесконечная , на Кого она изливалась до Творения мира, в вечности.

Если бы мы полагали, что Любовь Бога распространяется только на Его творение, в частности на человека, легко было бы соскользнуть к мысли, что Он - Любящий, а не (Сам в Себе бесконечная) Любовь.

Учение же о Троице сообщает, что Бог всегда пребывал и пребывает во внутритроичной Любви. Отец вечно любит Сына и Духа; Сын - Отца и Духа; Дух - Отца и Сына. При этом Каждая Божественная Ипостась любит и Себя. Стало быть, Бог не только Тот, Кто изливает Божественную Любовь, но и Тот, на Кого изливается Божественная Любовь.

5. Незнание учения о Троице служит почвой для возникновения заблуждений. Слабое, поверхностное знание учения об Отце и Сыне и Святом Духе тоже не является гарантией от уклонения в . История Церкви содержит массу тому подтверждений.

6.Не зная учения о Пресвятой Троице, невозможно заниматься миссионерской работой, во исполнение заповеди Христа: «идите, научите все народы…» ().

Как объяснить учение о Св. Троице не-христианину?

Примечательно: с утверждением, что в устройстве мира усматривается разумность, могут согласиться даже язычники и атеисты. В этом отношении
данная аналогия может служить хорошим апологетическим средством.

Суть аналогии состоит в следующем. Человеческий ум выражает себя через мысль.

Обычно человеческая мысль бывает сформулирована в словесном выражении. Имея это в виду, мы можем сказать: человеческая мысль-слово рождается умом (от ума) по подобию того, как Божественное Слово (Бог-Слово, Сын Божий) рождается Отцом, от Отца.

Когда мы хотим выразить нашу мысль (озвучить её, произнести), мы используем голос. В данном случае голос может быть назван выразителем мысли. В этом можно видеть подобие со Святым Духом, Который является Выразителем Слова Отца (Выразителем Бога-Слово, Сына Божьего).

По преданию, когда прогуливался по берегу моря, размышляя о тайне Святой Троицы, он увидел мальчика, который вырыл ямку в песке и переливал туда воду, которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил, зачем он это делает. Мальчик ему ответил:
– Я хочу вычерпать всё море в эту ямку!

(function (d, w, c) { (w[c] = w[c] || ).push(function() { try { w.yaCounter5565880 = new Ya.Metrika({ id:5565880, clickmap:true, trackLinks:true, accurateTrackBounce:true, webvisor:true, trackHash:true }); } catch(e) { } }); var n = d.getElementsByTagName("script"), s = d.createElement("script"), f = function () { n.parentNode.insertBefore(s, n); }; s.type = "text/javascript"; s.async = true; s.src = "https://cdn.jsdelivr.net/npm/yandex-metrica-watch/watch.js"; if (w.opera == "") { d.addEventListener("DOMContentLoaded", f, false); } else { f(); } })(document, window, "yandex_metrika_callbacks");

Святая Троица - Бог, единый по существу и троичный в Лицах

(Ипостасях); Отец, Сын и Святой Дух.

Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой - Единый и единственный Бог,

познаваемый в трех равнославных, равновеликих, не сливающихся между Собою,

но и нераздельных в едином Существе, Лицах, или Ипостасях.

Образы Святой Троицы в материальном мире

Как же Господь Бог может быть одновременно Один и Троица?

Не надо забывать,

что к Богу неприложимы привычные для нас земные измерения, в том числе

пространством, временем и силами. А между лицами Святой Троицы нет

никакого промежутка, ничего вставного, никакого сечения или разделения.

Божественная Троица есть абсолютное единство. Тайна троичности Бога

недоступна человеческому разуму (см. подробнее).

Некоторыми видимыми примерами, грубыми аналогиями Её могут служить:
солнце - его круг, свет и тепло;
ум, рождающий неизреченное слово (мысль), выражаемое дыханием;
сокрытый в земле источник воды, ключ и поток;
присущие богообразной человеческой душе ум, слово и дух.

Единая природа и три самосознания

Будучи едиными по природе, Лица Святой Троицы различаются лишь личными свойствами: нерождённость у Отца, рождение - у Сына, исхождение у Св. Духа.

Отец - безначален, не сотворен, не создан, не рожден; Сын - предвечно

(вневременно) рождён от Отца; Святой Дух - вечно исходит от Отца.
Личные свойства Сына и Св. Духа указаны Символе веры: «от Отца рожденного

прежде всех век», «от Отца исходящего». «Рождение» и «исхождение» невозможно мыслить ни как однократный акт, ни как некоторый протяженный во времени

процесс, поскольку Божество существует вне времени. Сами термины:

«рождение», «исхождение», которые открывает нам Священное Писание,

являются лишь указанием на таинственное общение Божественных Лиц,

это лишь несовершенные образы их неизреченного общения. Как говорит

св. Иоанн Дамаскин, «образ рождения и образ исхождения для нас непостижим».

В Боге три Личности, три «Я». Но аналогия человеческих лиц здесь не применима,

Лица соединяются не сливаясь, но взаимно проникая так, что не существуют

один вне другого Лица Пресвятой Троицы находятся в постоянном взаимном

общении между Собою: Отец пребывает в Сыне и Св. Духе;

Сын во Отце и Св. Духе; Дух Святый во Отце и Сыне (Ин. 14:10).

Три Лица, имеют:
- одну волю (желание и волеизъявление),
- одну силу,
- одно действие: любое действие Бога едино: от Отца через Сына в Духе Святом. Единство действия в отношении Бога следует понимать не как некую сумму

трех взаимо-солидарных действий Лиц, а как буквальное, строгое единство.

Это действие всегда правосудно, милосердно, свято...

Отец - источник бытия Сына и Св. Духа

Отец (будучи безначальным) является единым началом, источником

в Святой Троице: Он вечно рождает Сына и вечно изводит Святого Духа.

Сын и Святой Дух одновременно восходят к Отцу как к одной причине, при этом происхождение Сына и Духа не зависит от воли Отца. Слово и Дух, по образному выражению святого Иринея Лионского, суть «две руки» Отца. Бог един не только

потому, что Его природа едина, но и потому, что к единственному лицу восходят

те Лица, что из Него.
Отец не обладает большей властью и честью, чем Сын и Святой Дух.
Истинное знание о Боге-Троице невозможно без внутреннего преображения

человека.
Опытное познание Троичности Бога возможно лишь в мистическом откровении

по действию Божественной благодати, человеку, чьё сердце очищено от

страстей. Святые отцы опытно созерцали Единую Троицу, среди них можно

особо выделить Великих Каппадокийцев (Василия Великого, Григория Богослова,

Григория Нисского), свт. Григория Паламу, прп. Симеона Нового Богослова,

прп. Серафима Саровского, прп. Александра Свирского, прп. Силуана Афонского.

Святитель Григорий Богослов:
«Я еще не начал думать об Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием.

Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня».

Как понять слова «Бог есть Любовь»

Согласно определению, данному Апостолом и евангелистом Иоанном Богословом,

Бог есть любовь. Но Бог есть любовь не потому, что Он любит мир и

человечество, то есть свое творение, - тогда Бог не был бы вполне Собой вне

и помимо акта творения, не имел бы совершенного бытия в Себе,

и акт творения был бы не свободным, но вынужденным самой «природой» Бога.

Согласно христианскому пониманию, Бог есть любовь Сам в Себе, потому что

бытие Единого Бога - это со-бытие́ Божественных Ипостасей, пребывающих

между собой в «вечном движении любви», по слову богослова VII века преподобного Максима Исповедника.

Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя

другим Ипостасям, оставаясь при этом полностью открытым для их ответного действия, так что все три сопребывают в любви друг с другом.

Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение, так что жизнь одного

становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога Троицы осуществляется

как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется

с самоотдачей.

Учение о Святой Троице - основа христианства

По слову св. Григория Богослова, догмат о Святой Троице есть важнейший

из всех христианских догматов. Св. Афанасий Александрийский определяет саму христианскую веру как веру «в неизменную, совершенную и блаженную Троицу».

Все догматы христианства покоятся на учении о Боге едином по существу

и троичном в Лицах, Троице Единосущной и Нераздельной.

Учение о Пресвятой Троице есть высшая цель богословия, поскольку познать

тайну Пресвятой Троицы в ее полноте - значит войти в Божественную жизнь.

Для разъяснения тайны Святой Троицы святые отцы указывали

на человеческую душу, являющуюся Образом Божьим.

«Ум наш - образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно

называем мыслью) - образ Сына; дух - образ Святого Духа», -

учит святитель Игнатий Брянчанинов. - Как в Троице-Боге три Лица неслитно

и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке

три лица составляют одно существо, не смешиваясь между собой, не сливаясь

в одно лицо, не разделяясь на три существа. Ум наш родил и не перестает

рождать мысль, мысль, родившись, не перестает снова рождаться и вместе

с тем пребывает рожденной, сокровенной в уме. Ум без мысли существовать

не может, и мысль - без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непременно и существование мысли.

Точно также дух наш исходит от ума и содействует мысли.

Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет

свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух.

Не может мысль быть без духа, существование одной непременно

сопутствуется существованием другого.

В существовании того и другого является существование ума».
Само учение о Святой Троице есть учение

«Ума, Слова и Духа - единой соприродности и божественности», как сказал о Ней

св. Григорий Богослов. «Первый Ум Сущий, Бог единосущное в Себе имеет

Слово с Духом соприсносущным, без Слова и Духа никогда не бывая» -

учит св. Никита Студийский.

Христианское учение о Святой Троице есть учение о Божественном Уме (Отце), Божественном Слове (Сыне) и Божественном Духе (Святом Духе) -

Трех Божественных Лицах, обладающих единым и нераздельным Божественным Существом.
Бог обладает всесовершеным Умом (Разумом). Божественный Ум безначален

и бесконечен, беспределен и неограничен, всеведущ, знает прошлое, настоящее

и будущее, знает не существующее как уже существующее,

знает все творения прежде их бытия.

В Божественном Уме присутствуют идеи всего мироздания,

присутствуют замыслы о всех тварных существах.

«Все от Бога имеет свое бытие и существование, и все прежде бытия находится

в Его творческом Уме», - говорит св. Симеон Новый Богослов.
Божественный Ум предвечно порождает Божественное Слово, Которым Он

творит мир. Божественное Слово есть «Слово Великого Ума,

превосходящее всякое слово, так что не было, нет и не будет слова,

которое выше этого Слова», - учит св. Св. Максим Исповедник.

Божественное Слово Всесовершенно, невещественно, беззвучно, не требует человеческого языка и символов, безначально и бесконечно, вечно.

Оно всегда присуще Божественному Уму, рождается от Него извечно,

почему Ум называется Отцом, а Слово - Единородным Сыном.
Божественный Ум и Божественное Слово духовны, ведь Бог нематериален,

бестелесен, невещественен. Он есть Всесовершенный Дух.

Божественный Дух пребывает вне пространства и времени,

не имеет образа и вида, выше всякого ограничения.

Его Всесовершенное Бытие беспредельно, «бестелесное, и не имеющее формы,

и невидимое, и неописуемое» (св. Иоанн Дамаскин).

Божественный Ум, Слово и Дух всецело Личны, поэтому Они и названы

Лицами (Ипостасями). Ипостась или Лицо есть личный способ бытия

Божественной сущности, которая в равной мере принадлежит Отцу,

Сыну и Святому Духу. Отец, Сын и Святой Дух едины

по Своей Божественной природе или сущности, единоприродны и единосущны.

Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Святой Дух есть Бог.

Они совершенно равны по Своему Божественному достоинству.

Каждое Лицо обладает всемогуществом, вездеприсутствием,

совершенной святостью, высочайшей свободой, несоздано и независимо

от чего-либо тварного, нетварно, вечно. Каждое Лицо несет в Себе все свойства Божества. Учение о трех Лицах в Боге означает, что отношения

Божественных Лиц для каждого Лица тройственны.

Невозможно представить себе одно из Божественных Лиц без того,

чтобы сразу не существовали два Других.
Отец есть Отец только в соотношении с Сыном и Духом.

Что же до рождения Сына и исхождения Духа, то одно предполагает другое.

Бог есть «Ум, Бездна Разума, Родитель Слова и чрез Слово Изводитель Духа,

Который Его открывает», - учит св. Иоанн Дамаскин.

Отец, Сын и Святой Дух - это три полноценные Личности-персоны,

каждая из Которых обладает не только полнотой бытия,

но и является всецелым Богом. Одна Ипостась не есть треть общей сущности,

но вмещает в Себя всю полноту Божественной сущности.

Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух - тоже Бог.

Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы исповедуем «Отца и Сына

и Святого Духа - Троицу единосущную и нераздельную»

(из Литургии святителя Иоанна Златоуста).

То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности,

но и единая сущность не сливает и не смешивает три Ипостаси в одну.

Может ли христианин обращаться к каждому из
трёх Лиц Святой Троицы?

Несомненно:

в молитве «Отче наш» мы обращаемся к Отцу, в иисусовой молитве к Сыну,

в молитве «Царю Небесный, Утешителю» - к Святому Духу. Кем же каждое из Божественных Лиц осознаёт Себя и как нам правильно осознавать

наше обращение, чтобы не впасть в языческое исповедание трёх богов?

Божественные Лица не осознают Себя, как обособленные Личности.

Мы обращаемся к Отцу, вечно рождающему Сына,

выразителем Которого является вечно исходящий от Отца Святой Дух.
Мы обращаемся к Сыну, вечно рождающемуся от Отца,

чьим выразителем является вечно исходящий от Отца Святой Дух.
Мы обращаемся к Святому Духу, как выразителю Сына,

который вечно рождается от Отца.

Таким образом наши молитвы не противоречат учению о единстве (в т.ч. воли и действия) и нераздельности Лиц Святой Троицы.

По преданию, когда Блаженный Августин прогуливался по берегу моря,

размышляя о тайне Святой Троицы, он увидел мальчика,

который вырыл ямку в песке и переливал туда воду,

которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил,

зачем он это делает. Мальчик ему ответил:
- Я хочу вычерпать всё море в эту ямку!
Августин усмехнулся и сказал, что это невозможно.

На что мальчик ему сказал:
- А как же ты своим умом пытаешься исчерпать

неисчерпаемую тайну Господню?
И тут же мальчик исчез.
источник http://azbyka.ru/dictionary/17/svyataya_troitsa-all.shtml

Молитва Пресвятей Троице

Молитва к Богу Отцу

Всемогущий Владыко, премудрый и всеблагий Господи,
светоначальнаго Сына Пребезначальный Родителю,

и Животворящаго Духа Твоего
вечный и присносущный Самоизводителю,
Егоже величество неизчетно, слава несказанна, и милость безмерна,
благодарим Тя, яко воззвал еси нас от небытия

и почтил еси драгоценным образом Твоим,
яко даровал еси нам недостойным не точию познавати и любити Тя,
но еже сладостнейше есть, и Отцем своим нарицати Тя.

Благодарим Тя, Боже милосердия и щедрот, яко преступивших заповедь Твою
не оставил еси нас посреди греха и сени смертныя,

но благоволил еси Единороднаго Твоего Сына,
Имже и веки сотворены суть, послати на землю нашего ради спасения,
да вочеловечением Его и страшными страданьми мучительства диаволя

и тли смертныя свободимся.

Благодарим Тя, Боже любве и сил, яко,

по вознесении на небо дражайшаго Спасителя нашего,
умолен быв Крестом Его, низпослал еси и Духа Твоего Пресвятаго
на избранные Его ученики и апостолы,

да, силою богодухновенныя проповеди их,
озарят весь мир нетленным светом Евангелия Христова.

Сам убо, Человеколюбивый Владыко,

услыши ныне смиренную молитву недостойных чад Твоих,
да якоже создал еси нас за едину Твою благость,

искупил еси ны за едино благоутробие Твое,
тако и спасеши нас по единому безприкладному милосердию Твоему:
зане от дел наших ниже следа спасения имамы,
но чаяние праведныя мести и отлучения от пресветлаго лица Твоего:
аще бо и о едином праздном глаголе взыскано будет в день Суда и испытания,
о неизчетных наших беззакониях, имиже согрешихом пред Тобою, кий,
бедные, имамы воздати ответ;
сего ради весьма от дел наших отчаявшеся оправдания, к Твоей единей,
всяк ум и всяко слово превосходящей, прибегаем благости, юже,
аки твердое основание надежды имуще, молим Тя:

согрешихом, очисти, Господи!
Беззаконновахом, прости, Владыко!
Прогневахом Тя, примирися, Долготерпеливе!
И сохрани прочее ум, совесть и сердце наше от скверн мирских, избави
и спаси ны от многомятежныя бури страстей и грехопадений,
вольных же и невольных, ведомых и неведомых,
и в тихое управи пристанище веры, любви и упования жизни вечныя.

Помяни нас в милости Твоей, Господи,
даруй нам вся, яже ко спасению, прошения,

паче же чистое и безгрешное житие;
сподоби нас любити Тя, и боятися от всего сердца нашего,

и творити во всем волю Твою святую,
молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и всех святых Твоих,
яко Благ и Человеколюбец Бог еси,

и Тебе славу и благодарение и поклонение возсылаем,
со Единородным Твоим Сыном, и со Пресвятым и Благим

и Животворящим Твоим Духом,
ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Молитва к Богу Сыну

Единородно Сыне и Слове Божий,
изволивый нашего ради спасения воплотитися и смерть претерпети, ныне же,
и с Пречистою Плотию Твоею, на небесех на Престоле со Отцем седяй,
и всем миром управляяй, не забуди милосердием Твоим нас,
долу сущих и многими напастьми и скорбьми искушаемых,
иже аще и весьма нечисти и недостойни есмы, но в Тебе,
Спасителя и Господа нашего, веруем

и иного Ходатая и надежды спасения не вемы.

Подаждь, о Искупителю всеблагий, да памятуем выну,
коликих мучений души и Тела Твоего потребно бяше,
во еже удовлити за грехи наши вечной правде Отца Твоего,
и како даже до ада со Креста низшел еси пречистою душею Твоею,
да нас власти и мучительства адова свободиши:
памятуя же о сем, да блюдемся от страстей и грехов,

бывших виною лютых страданий и смерти Твоея,
и да любим правду и добродетель, еже всякаго дара Тебе в нас приятнейше есть.

Яко искушенный по всяческим, сам веси, о Всеблагий,

коль велика есть немощь духа и плоти нашея,
а враг наш силен и злохитр, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити:
не остави убо нас Своею всесильною помощию, и буди с нами выну, храня и покрывая,
наставляя и укрепляя, радуя и веселя дух наш.

Мы же, на лоно любве и милосердия Твоего повергающеся, весь живот наш,
временный и вечный, Тебе предаем, нашему Владыце, Искупителю и Господу,
моля из глубины души, да, имиже веси судьбами,
сотвориши нам прейти безбедно мрачную жития сего земнаго юдоль,
и достигнута Богокраснаго чертога Твоего, его же обещал еси уготовати всем,
верующим во имя Твое, и последующим Божественным стопам Твоим. Аминь.

Молитва к Богу Духу Святому

Царю Небесный, Утешителю всеблагий, Душе истины,
от Отца предвечно исходяй и в Сыне выну почиваяй,
независтный Источниче дарований Божественных, разделяя их коемуждо,
якоже хощеши,

Им же и мы недостойнии освятихомся и назнаменани есмы в день крещения нашего!

Призри на молитву раб Своих, прииди к нам, вселися в ны, и очисти душы наша,
да будем уготовани в жилище Пресвятыя Троицы.

Ей, о Всеблагий, не возгнушайся нашея нечистоты и ран греховных,
но исцели я всеврачующим помазанием Твоим.

Просвети наш ум, да разумеем суету мира и яже в мире, оживи нашу совесть,
да неумолчно возвещает нам, яже подобает творити и яже отметати,

исправи и обнови сердце,
да не источает прочее день и нощь помышлений злых и желаний неподобных,
укроти плоть и угаси росоносным дыханием Твоим пламень страстей,
имже помрачается в нас драгоценный образ Божий.

Духа праздности, уныния, любоначалия и празднословия отжени от нас,
подаждь же нам духа любви и терпения, духа кротости и смирения,

духа чистоты и правды,
да, исправив разслабленныя сердца и колена,

неленостно течем по пути заповедей святых, и тако,
избегая всякаго греха и исполняя всяку правду,

сподобимся улучити кончину мирну и непостыдну,
внити в Иерусалим Небесный и тамо поклонятися Тебе, купно со Отцем и Сыном,
поя во веки веков: Троице Святая, слава Тебе!

Молитва ко Пресвятей Троице

Пресвятая Троице, единосущная Державо, всех благих Вина,
что воздадим Тебе за вся, яже воздала еси нам грешным и недостойным прежде,
неже на свет произыдохом, за вся, яже воздаеши коемуждо нас по вся дни,
и яже уготовала еси всем нам в веце грядущем!

Подобаше убо, за толикия благодеяния и щедроты,

благодарити Тя не словесы точию,
но паче делы, храняще и исполняюще заповеди Твоя:
мы же, страстем нашим и злым обычаем внемше,
в безчисленныя от юности низвергохомся грехи и беззакония.

Сего ради, яко нечистым и оскверненным,

не точию пред Трисвятое лице Твое безстудно явитися,
но ниже имени Твоего Пресвятаго изрещи довлеяше нам,

аще бы не Ты Сама благоизволила,
во отраду нашу, возвестити, яко чистыя и праведныя любящи,
и грешники кающияся милуеши и благоутробне приемлеши.

Призри убо, о Пребожественная Троице, с высоты Святыя Славы Твоея
на нас, многогрешных, и благое произволение наше, вместо благих дел, прииими;
и подаждь нам духа истиннаго покаяния, да возненавидевше всякий грех,
в чистоте и правде, до конца дней наших поживем, творяще пресвятую волю Твою
и славяще чистыми помыслы и благими деяньми сладчайшее и великолепое имя Твое.
Аминь.

СИМВОЛ ВЕРЫ
Веруем во единаго Бога Отца, Вседержителя,

Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго,

Иже от Отца рожденнаго прежде всех век;

Света от Света, Бога истинна от Бога

истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу,

Имже вся быша.

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес,

и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася.

Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребена.

И воскресшаго в третий день по Писанием.

И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым,

Егоже царствию не будет конца.

И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго,

Иже от Отца исходящаго,

Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.

Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

Исповедуем едино крещение во оставление грехов.

Чаем воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

Иван Бунин "Троица"

дневник Лунный Свет